— Нет. Они активировали меня таким образом, что в моих банках памяти сохранились все инструкции, необходимые для моей работы, и некоторые сведения, объясняющие моё присутствие здесь. Но там нет никакой информации о Других. Скажи мне, протоплазменное существо, кто ты такой? Ты просишь меня дать информацию, но не даёшь ничего взамен. Это невежливо.

— Извини,— сказал Джефф.— Я разволновался при мысли о том, что мы, наконец, нашли кого-то, кто мог видеть Других. Я, в самом деле, протоплазменное существо. Меня зовут Джефф Уэллс, и я родился на планете, вращающейся вокруг одной далёкой звезды. Это мой робот Норби. Мы пытаемся спасти наших друзей, подавших в беду.

Джефф благоразумно воздержался от упоминания о том, что друзья были отделены от них не только в пространстве, но и во времени.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Я робот женского рода, и меня называют Воспринимательницей. Я наблюдаю, записываю и жду.

— Ждёшь возвращения Других?

— Нет, они не вернутся сюда. Первоначальные хозяева этого корабля тоже не вернутся. Они принадлежат к очень старой расе разумных существ, путешествующих от галактики к галактике и оставляющих за собой такие корабли… Наверное, на одну галактику приходится совсем мало кораблей, поскольку это очень дорогостоящая и сложная операция.

— Но что ты наблюдаешь и почему? — спросил Джефф.— И в чём заключается задача корабля?

Воспринимательница помахала руками.

— Кораблю суждено стать ядром планеты. Вскоре в этом районе космоса из пылевой туманности сформируется звезда, и её звёздный ветер сдует большую часть газа и пыли. Наиболее крупные частицы соберутся вокруг корабля и через миллионы лет образуют планету.

— Но в таком случае корабль будет раздавлен!

— Корабль — да, но не эта структура,— ответила Воспринимательница, указывая на огромный шар — Во всяком случае, так задумано. Он защищён специально обработанным металлом и силовым барьером. Его задача — генерировать сдерживающее поле, делающее путешествия в гиперпространстве почти невозможными.

— Ты хочешь сказать, что строители этого корабля собирались создавать такие планеты, которые невозможно покинуть иным способом, кроме медленного передвижения в обычном пространстве?

— Думаю, да, но не знаю почему. Как бы то ни было, я уже многое записала и запишу гораздо больше, когда зажжётся новая звезда и начнётся формирование планеты.

— Но это может занять много миллионов лет,— ошеломлённо произнёс Джефф.— А, в конце концов, ты будешь уничтожена, раздавлена в ядре планеты. Какая польза от этого Другим? Как они получат твою информацию?

— Вот так,— ответила Воспринимательница, открыв небольшую секцию в центре своего сферического тела.— Здесь находится прибор, записывающий все, что я наблюдаю. В приборе имеется нейтрализующее устройство, позволяющее ему проникать в гиперпространство, несмотря на сдерживающее поле. Я не знаю, куда он отправится после этого. Я не могу последовать за ним: у меня нет гиперпространственного двигателя.

— Значит, ты умрёшь?

— Как только прибор войдёт в гиперпространство, а корабль разрушится, я умру и стану неотъемлемой частью новой планеты. Это будет доблестный конец, правда?

— А планету назовут Мелодией,— сквозь зубы пробормотал Джефф.— И поле никуда не денется.

— Не понимаю,— сказала Воспринимательница.

— Не важно. Ты пойдёшь с нами? По-моему, несправедливо, что ты должна так долго ждать в одиночестве лишь для того, чтобы в итоге погибнуть.

— Это моя работа,— возразила Воспринимательница.— Вы хотите, чтобы я не выполнила её? Это неприемлемо. Пожалуйста, уходите.

Норби дёрнул Джеффа за рукав.

— Пошли. Я должен попасть в гиперпространство, чтобы…

— Да, Норби, мы уходим. Но, Воспринимательница… пожалуйста, не записывай наш визит в своих отчётах. Мы не хотим быть включёнными в твоё послание.

— Я записываю лишь условия формирования звёзд и планет. К вам это не относится. Однако мне было приятно встретиться с другими существами и пообщаться с ними. Я буду упражнять свой мозг, думая о вас и слагая песни.

— Песни? — одновременно спросили Джефф и Норби.

— Мне нравится петь.— Воспринимательница продемонстрировала своё умение. Её голос был нежным и печальным, а напев им не приходилось слышать даже на Мелодии. Джеффу он понравился.

— Хотя мне очень не хочется оставлять тебя здесь, я понимаю, что ты должна закончить свою работу,— сказал он.— Я буду помнить о тебе.

— Пошли, Джефф.— Норби нетерпеливо дёргал его за руку.— Прощай, Воспринимательница. Твоя работа очень полезна, с чем тебя и поздравляю.

— Благодарю. Твои слова очень много значат для меня.

Они с Норби устремились к выходу по цилиндрическим коридорам. Джеффа одолевали мрачные мысли.

— Это неправильно,— наконец сказал он.— Несправедливо, что Другие оставили робота умирать в одиночестве — особенно робота с эмоциональными контурами, который может не только думать, но и чувствовать.