– А где мы купим-то все это? Что же ты раньше не сказал?

– Тут на свиданке есть ларек для родственников, так что попросись и тебя выведут. И не забудь хлеба купить.

Зайдя к Славе с сигаретами и водой, я увидел на столе листок с моим заявлением, уже подписанный Сергеевым.

– А ты шустрый!

– Ну так, работа такая, что ж для своих не сделаешь.

«Ага, для своих-то для своих, а блок «Мальборо» поимел. Интересно, сколько таких блоков ты навариваешь за день?
– размышлял я.
– Хотя хер с ним с блоком, оно стоит того».

Так прожил я на КДС с матерью целых трое суток. Это, и правда, было таким счастьем! Я мог делать, что хочу, есть, сколько хочу и что хочу, мыться под горячим душем, разговаривать с матерью, и забыть на время о режиме.

Самыми тяжелыми оказались последние часы. Мать бегала на кухне и готовила всякие вкусности, которые я должен был забрать с собой, я собирал баул с передачкой, расфасовывая по пакетикам чай.

– Все, сынок, вот и время пролетело. Когда же я тебя увижу теперь?
– мать опять разревелась- Ну за что нам такое горе? Что мы кому плохого сделали?

Я не знал, что ей сказать, как успокоить, так как фразы: «Все хорошо», «Все пройдет» начинали бесить уже и самого.

– Увидишь, мам, увидишь. Время быстро летит. Ты деньги не трать, не езди больше. Лучше письма пиши, да по возможности посылки сооружай. А то эти встречи сильно травмируют и тебя и меня.

– Конечно, конечно, сынок. Посылки, хорошо, а ехать я и не смогу больше, я и так в долги залезла, чтобы приехать, не знаю, когда отдам теперь. Ты, сынок, веди себя хорошо, не болей, и приезжай домой скорее.

– Обязательно, мамуля. Ну что, давай обнимемся, да я пойду?
– сказал я, услышав, как открываются двери на обыск.

– Так не все еще вышли-то, сынок. Посиди, смотри, сколько ребятишек выходит.

– Ну хорошо, сейчас я только сумки в коридор вынесу.

– Ага, давай сынок.

Я вышел с сумками в коридор и, когда пригасили на шмон следующего, я вышел.

Не мог я вынести эту сцену прощания и поэтому ушел. Мне тяжело было смотреть на слезы матери, и я не хотел увидеть их еще раз. Я хотел запомнить не рыдающую маму, а такую, какая она есть на самом деле. Поэтому и сбежал. Я думаю – она поймет.

Шло время, а вместе с ним и срок. И вот настал такой момент, когда мне пришлось вернуться в клуб.

Антон, наш завхоз, прошел суд на условно-досрочное освобождение. До конца срока Антону оставалось десять месяцев из семи, которые ему были отмерены судом. И вот, случилось чудо – десять месяцев можно было не досиживать. Конечно, освобождение это стоило Антону немалых усилий, но все-таки он выстоял перед системой и добился своего.

Я в свою очередь загрустил. Ведь Антон был единственным человеком в зоне, который мог меня отмазать от чего угодно, вместе с ним мы подняли отряд на передовое положение, это был человек, который всегда добивался своего. И вот теперь я не знал, смогу ли я вытянуть отряд без его поддержки? Конечно, освобождение – это святое дело, в зоне нечего делать, но он уходил, а я оставался. Возможно, думать так эгоистично, но это было так. Кто будет новым завхозом? Будет ли он болеть за барак? Как сложатся у меня с ним отношения? Это и многое другое пугало меня. Ведь по натуре своей я - человек, который тяжело привыкает к перемене обстановки. А с другой стороны, чем Бог не шутит? Выживем. Вскоре мое настроение заметил и Антон:

– Ты что пригорюнился-то, Юрок? Думаешь, как дальше?

– Ты прям мысли мои читаешь.

– Да что тут читать, не ссы, все уже решено. Завхозом будет у вас Панченко, помнишь, в козлах ходил, еще с третьего поста тогда на днюху свою пизданулся?

– Конечно, помню! Такие случаи не забываются, - я вспомнил этого козла, когда на свой день рождения, он, нарядившись, обходил все посты СДП и собирал поздравления. И вот, поднимаясь на третий пост, он оступился и упал вниз кверху жопой. В это время в зоне шла контрольная проверка, и данную картину наблюдала половина зеков колонии, - он будет завхозом?

– Ага. Конечно, завхоз из него никудышный, но ты не обращай внимания, делай свои дела. Я поговорил с ним, все будет у тебя нормально. Если будет выебываться, забей на все отрядные дела и иди к Лехе Иванову в клуб, уж он точно тебя в обиду не даст. И вообще – какие проблемы возникнут, сразу к нему иди, он все разрулит, сам знаешь.

Леха Иванов стал в зоне председателем СДП сразу после Щегла. После его прихода в клуб, все работающие там зеки вздохнули с облегчением. Если Щегла боялись за его блядские поступки, то Леху боялись за его справедливость. Он никогда никого не наказал ни за что. Этот человек разбирался в людях и с каждым обходился так, как тот того заслуживает. Перспектива уйти в клуб подняла мне настроение.