Проведя эти годы в лагере, я все-таки кое-чего добился. А именно, я добился независимости, да и обязанностей у меня поубавилось. Хотя ответственность возросла.

Перебравшись в клуб основательно, я понял, что независимостью тут и не пахнет. Конечно, это было лучше, чем раньше, но все же. Теперь помимо подготовки выпусков новостей мне надо было прописывать ритмовые партии в синтезатор. Сначала мне это очень даже нравилось, но потом, когда стали напрягать и требовать чуть ли не каждый день новые фонограммы, голова пошла кругом.

Коллектив художественной самодеятельности колонии был создан здесь для показухи, как, в принципе, и все остальное. Этот коллектив был нужен зоне для участия в смотрах-конкурсах между лагерями и для приезжающих в колонию комиссий. Вообще, если отталкиваться от «Положения о художественной самодеятельности в исправительных учреждениях», то конкурсы эти должны были проходить несколько отборочных этапов (внутреотрядных, внутреколлонических и управленческих), но в нашей зоне руководство пошло другим путем. Вместо того, чтобы устраивать смотрины бездарных зеков, да еще и отбирать среди них лучших, они создали коллектив художественной самодеятельности учреждения. Начиная с карантина, талантливых зеков забирали в клуб и делали из них артистов. Этих ребят освобождали от всех видов работ и дрочили репетициями, в то время, как в других зонах, самодеятельностью занимались после работы, в свое личное время. В нашем клубе было четыре коллектива:

– Духовой оркестр;

– ВИА «Отдыхай»;

– Ансамбль русских народных инструментов «Ивушка»;

– Цирковая студия «Арена»

За каждым из этих коллективом был свой руководитель, также в клубе был главный худрук. Вот этот самый главный худрук и составлял сценарии концертных программ совместно с председателем секции досуга колонии. Позже этот сценарий согласовывался с начальником колонии. После этого шла жесткая отработка программы, на репетиции которой частенько захаживал сам хозяин и давал советы. Постанова была такова, что мы обязательно должны были брать первые места в соревнованиях между другими колониями, в противном случае нас отправляли на исправительные работы на месяц, а клуб закрывали на «профилактику». По всем таким смотрам велась фиктивная документация на Управу об отборе участников в сборную колонии из рабочих отрядов. То есть, получалось так, что против сборных команд других колоний мы выставляли профессиональный, специально обученный коллектив, который практически всегда побеждал.

В связи с этим мне и приходилось работать дни напролет, так как фонограммы надо было писать для всех коллективов, включая команду КВН колонии и художественную самодеятельность мусоров. Да, да.. – у мМентов тоже была своя самодеятельность, и они соревновались в творчестве с соседними ИУ [28] .

Радовало то, что записывать мне надо было только барабаны, а все остальное доставалось Андрею. С другой стороны, была в клубе и хорошая сторона: мы могли позволить себе чифирнуть разок-другой, да покурить вне расписания, что строго пресекалось на промзоне, например. Постепенно я влился в коллектив и даже заинтересовался его творчеством. Мне, как и многим другим, конечно, не нравился весь этот клубный репертуар, и я потихонечку начал навязывать свои предложения по этому поводу. Конечно, играть Punk-Rock в этих стенах нам никто бы никогда не позволил, но просунуть в сценарии к концертным программам произведения таких групп как: «Моральный Кодекс», «Чиж&С°», «Воскресение» и даже «Ария» нам все-таки удалось.

Помнится, один раз нам сказали сделать программу, посвященную празднованию Рождества Христова. Мы думали, гадали, подбирая репертуар, а в голову ничего не приходило. Ну не станешь ведь молитвы на всю зону голосить под гитару! И тут Леха Иванов двинул идею:

– А что, парни, давай «Владимирскую Русь» сделаем? Помните у «Черного Кофе»? Там и начало такое в тему: «Деревянные церкви Руси», а?

– А ты не боишься, что нас прямо со сцены в каменную церковь колонии угреют, - съязвил Андрюха.

– Не гоните, братва, «Иванов сказал – Иванов сделал» - я гружусь, если что, все валите на меня, мне один хер ничего не сделают. Вы только посмотрите: 7 января все крупные мусора своих сучек дома драть будут, оставив на дежурство один молодняк. А на них-то похуй! Зато народ хоть не зря в клуб сходит, а то гоняют по три раза на дню какие-то пидорские «Аварии» слушать! Как вам предложение?

– Звучит заманчиво, - выдавил Андрей, - но одной песни то мало, все-равно надо искать что-нибудь про Христа, про Русь там…

– А давайте «Небо Славян» Кинчева замутим? Я сам спою. И «Родину», тоже Кинчевскую, – завелся я.

– О, смотри, Андрюха, как скинхеда нашего проперло сразу! Молодец, Юрок, клеевые песни.

– Ну тогда и «Арию» до кучи сыграть надо, один хер в ШИЗО [29] укатят! – закончил Андрей.

– Если что - закроют меня, - успокоил Леха, - так как за праздники в клубе я ответственный, а мне, я уже сказал, что похую!!!

На том и порешили. Взяли у начальника по воспитательной работе диски «Арии» и «Алисы» (он сам фанател от этих групп), и я стал усердно наполнять синтезатор барабанными партиями. Позже Андрей положил сверху бас и подобрал все гитарные партии. По вечерам, когда в клубе уже никого не было, мы выносили всю аппаратуру на сцену и втроем: я – вокал, клавиши, Леха – гитара и Андрюха – гитара, вокал, - оттачивали наш сюрприз для зоны.

И вот настал день Рождества Христова. Все отряды после обеда традиционно загнали в клуб, и было видно, что зеки этим очень недовольны. Все-таки выходной, чифирку бы им попить, а тут опять шляпа какая-то. За пульт мы посадили Мишаню, который был в теме нашего заговора.

– Мишань, - подошел к нему я, - короче смотри, как зал соберется – гасишь весь свет, а на сцену подаешь тускловато-красный. Как станешь открывать занавес, сразу включай сидюк, я туда “Children of Bodom” зарядил, и нагнетай звуком на большую мощь с добавлением софитов. Потом, когда мы появимся на сцене, звук убавляй потихоньку на нет и гаси весь свет, до полумрака. Ну а с первым шквалом аккордов орудуй светом, как самому заблагорассудится.