– То есть?

– Он используется для безболезненного умерщвления животных. Стреляет стальной капсулой прямо в мозг.

– Купер, для него нужно разрешение?

– Если есть лицензия на забой, то не нужно. Но у Уоррена Лича нет лицензии. Фермер получает лицензию, если может доказать, что она ему нужна. Но у нас нет сведений, что Лич когда-нибудь пытался ее приобрести.

– Следовательно, это оружие у него нелегально, – подвел итог Тэлби. – Ладно, придется встретиться с ним еще разок. Но сначала Тисдейл, а уж потом Лич. Приступайте к работе.

Кто-то похлопал Купера по плечу. Тэлби торопливо закрыл совещание, пока никто не задал новых вопросов.

Инспектор Хитченс подошел к Бену Куперу.

– Хочу, чтобы на скотный рынок с вами пошла Диана Фрай, а не Тодд Уининк, – сказал он. – Вы принимаете некоторых людей слишком близко к сердцу. И в этом ваша проблема, Бен. Диана увидит то, чего не видите вы.

Диана уже ждала его в другом конце кабинета. Купер не мог прочесть выражения ее глаз, да к тому же оно всегда оставалось для него загадкой. Может, она и видела то, чего не видел он, – но, судя по тому, с каким выражением лица она ходила последнее время, это было нечто такое, чего он и не хотел бы видеть.

Два фермера как раз собрались покинуть скотный рынок. Торги на сегодня закончились, и парковки почти опустели, но несколько перевозчиков все еще стояли в ожидании, пока их загрузят. По запаху, исходившему от мужчин, одетых в комбинезоны и кепки, чувствовалось, что, прежде чем двинуться домой, они оставили часть своей выручки в баре.

– За цену, что я получил, и пинту пива не купишь, – сказал один из них.

– Ублюдки, – отозвался другой. – Все они говнюки, эти торговцы.

Бен Купер понимающе кивнул:

– Я вас хорошо понимаю. Фермер вынужден все время идти на понижение цены, а мясо в супермаркетах стоит, как прежде.

– Чертовски верно. Это несправедливо. Почему они поступают так, когда каждый фермер в стране прижат к стенке? Вот что я хочу знать.

Купер ждал, пока Диана Фрай закончит разговаривать по радио в машине. Бен относился к тем людям, которых другие всегда выбирают для беседы, особенно если возникают неприятности. Возможно, у него лицо, располагающее к себе.

– Все их чертово мясо закупается за границей, вот почему, – говорил второй фермер. – Мы им больше не нужны. Они могут в другом месте купить все, что хотят, и купить дешевле. Эти цены – просто способ убить нас всех поодиночке. – Он сплюнул в канализационный сток. – Ублюдки.

– Если будет еще одна война вроде последней, им надерут задницу.

– Да уж, в хвост и в гриву.

Фрай наконец вышла из машины и стала рядом, изумленно прислушиваясь к разговору.

– Вы уже закончили писать сценарий для «Фермерского хозяйства сегодня»? Если да, то нельзя ли у вас узнать, где Кейт Тисдейл?

Первый фермер открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но затем плотно закрыл его.

– Спросите-ка Абеля Пилкингтона, – сказал другой мужчина. – Он где-то внутри. А что Секун Тисдейл натворил?

– Секун?

– Это прозвище, – пояснил фермер.

– И что оно значит?

– Ну, об этом вы должны спросить его.

Их полицейская машина стояла за скотным рынком. Совсем рядом двухпалубный скотовоз развернулся задним бортом к площадке и приготовился к погрузке. Купер и Фрай взобрались на бетонную площадку, но среди рядов стальных загонов никого не было видно. Миновав качавшуюся под ногами железную платформу, они оказались перед огромным табло весов, показывавшим, что их общий вес составляет ровно двадцать три стоуна.

– Ты немного прибавила в весе, – пошутил Купер.

– Что?

– Здесь дело не во мне. Я вешу тринадцать стоунов и всегда столько весил. Я не меняюсь.

Фрай с сомнением бросила взгляд на весы. Куперу стало интересно, понимает ли она, что это шутка. Диана выглядела искренне обеспокоенной.

– Я бы не особенно беспокоился, – продолжал он. – Здесь продажа на килограммы. Так что, чем больше весишь, тем больше получишь.

Фрай по-прежнему оставалась серьезной.

– Послушай-ка, – сказала она, – стой здесь и рассуждай сам с собой о ценах на мясо, а я пойду искать этого типа Пилкингтона.

– Как скажешь.