Чтобы это знать, нужно десятилетиями накапливать самую различную литературу по военно-историческим вопросам. Нормальный читатель этого не делает, но ему и ни к чему. Так что в таких вопросах Суворов свободен в своей глупости, как птица в полете, и его доверчивых читателей трудно в чем-то обвинить.

«Кстати, – продолжает Резун – Советский Союз был единственной страной, которая в массовых количествах производила плавающие танки. В оборонительной войне танку никуда плавать не надо»(?)

В действительности же у немцев плавающих танков было значительно больше и использовали их при форсировании Буга и Днепра. «Говорят, что сталинские танки были не готовы к войне. Это не так, – пишет автор «Ледокола». – Они не были готовы к оборонительной войне на своей территории. Их просто готовили для войны на каких-то других территориях».

Изрядное место в системе доказательств агрессивных намерений СССР, по Резуну, занимают так называемые «автострадные» танки – «танки-агрессоры» А-20. Литер «А», как «установил» Резун, означает «автострадный». А где автострады, задает он читателю вопрос и сам отвечает: только в Германии.

Заметим, что автору «Ледокола» принадлежит безусловный приоритет в «открытии» подобного типа оружия, и это едва ли не единственный его «вклад» в историю отечественной военной техники. Существуют, однако, серьезные сомнения в [240] том, что за индексом «А» действительно стоит наименование «автострадный». И прежде всего потому, что одновременно с упомянутым в «Ледоколе» колесно-гусеничным А-20 на том же Харьковском заводе создавался танк А-32. Это была чисто гусеничная машина, менее скоростная, но лучше вооруженная и бронированная, чем БТ и их развитие А-20. Вряд ли к этому танку подходило определение «автострадный». Но дело, в общем-то, не в терминах. Главное (скрытое Резуном от читателей) состоит в том, что в декабре 1939 года разработка, а в начале 1940 года и производство колесно-гусеничных танков были прекращены. Все силы Харьковского КБ и завода по приказу Сталина были брошены на развитие А-32. Доработанный по его личным указаниям, этот танк «вырос» в знаменитый Т-34. Одновременно в Ленинграде форсировалось создание тяжелого танка КВ. Отсюда следует, что либо СССР к агрессивной войне не готовился, либо (и это более правильно), весьма странная для специалиста «автострадная» аргументация «Виктора Суворова» не стоит выеденного яйца.

В «танковых» главах у Резуна есть эпизоды, которые читателям трудно проверить. К примеру:

Думаю, что, прочитав этот эпизод, читатели должны проникнуться уважением к Резуну – смотри, какие он технические тонкости знает! Значит, и в остальном он, наверное, такой же умный! А ведь в этом кусочке заложено столько глупости, что, пожелай кто-нибудь сделать это специально – не получится!

По словам Ю. Мухина, Кристи известен в танковом мире не конструкцией танка как такового, а его ходовой части. Он катки гусеницы сделал размером на всю высоту гусениц, и его идею применяли и применяют все. Эта идея была внедрена в советских БТ и Т-34, в чешском 38-t, в немецкой «Пантере». Но ведь «аквариумист» об этом даже не вспоминает, хотя до перехода в разведку он был офицером танковых войск.

Он хвалит Кристи за то, над чем остальные смеются. Тухачевский купил у Кристи опытный образец танка, в корпусе которого Кристи расположил и танковые, и автомобильные механизмы. Этого, кроме Тухачевского, никто и никогда не [242] повторял. Кстати, СССР у Кристи купил не танк, а корпус танка без башни и оружия.

Корпус танка Кристи составлен исключительно из вертикальных листов, кроме лобового, башня имеет точную форму консервной банки. Но дело в том, что нет и не было в мире танка без наклонного лобового листа, поскольку иначе механик-водитель не увидит дорогу перед гусеницами. Еще примитивнее формы корпуса, чем у танка Кристи, трудно придумать, его нельзя сравнить не только с Т-34, но и стареньким английским «Виккерсом», японским «Хаго», венгерским «Толди» или немецким Т-II. Да и БТ имел совершенно другую форму.

Поразительно то, что для обоснования своей идеи о том, что СССР делал перед войной танки, чтобы промчаться с ветерком по асфальтовым дорогам Германии, писать всю эту глупость о танке Кристи совершенно не требовалось. Ну, был у нас быстроходный танк, который мог быстро ездить на колесах (но никогда не ездил). Кого волнует Кристи?

По данным В. Гончарова, количество боеспособных танков в Красной Армии на июнь 1941 года остается предметом ожесточенных дискуссий.

Согласно данным, впервые опубликованным еще в 1961 году, из числа машин старых марок полностью боеспособно было только 27 %, еще 44 % танков требовали среднего ремонта (в окружных мастерских), а 29 % – капитального ремонта (на заводах танковой промышленности). Однако, например, в работе Н. Золотова и И. Исаева приводятся совершенно другие цифры: 80,9 % исправных танков всех марок и 19,1 % машин, требующих среднего и капитального ремонта (включая находящиеся [243] на складах и рембазах НКО). В приграничных округах количество неисправных машин составляло 17,5 % от общего числа танков, а во внутренних округах – 21,8 %.

Не исключено, что со временем эти цифры тоже будут кем-нибудь опровергнуты, причем на основании столь же строгих архивных источников. Заметим, что даже в авиации (где самолеты устаревают и списываются куда чаще) процент полностью исправных машин всегда был намного ниже, нежели 80,9 % от штатной численности.

Одно из возможных объяснений столь разительному несоответствию между документами и реальной действительностью – традиционная для нашего Отечества любовь к дутой отчетности. К примеру, донесения из войск в июне 1941 года свидетельствуют о том, что многие танки, прошедшие по сводкам средний и даже капитальный ремонт, на деле все равно оказывались небоеспособны.