Русские поэты второй половины XIX века
вернуться

Орлицкий Юрий Борисович
Шрифт:

В альбом К. Ш…

Писатель, если только онВолна, а океан – Россия,Не может быть не возмущен,Когда возмущена стихия.Писатель, если только онЕсть нерв великого народа,Не может быть не поражен,Когда поражена свобода.<Конец 60-х годов>

Из Бурдильёна

The night has a thousand eyes. [6]

Ночь смотрит тысячами глаз,А день глядит одним;Но солнца нет – и по землеТьма стелется, как дым.Ум смотрит тысячами глаз,Любовь глядит одним;Но нет любви – и гаснет жизнь,И дни плывут, как дым.<1874>

6

Ночь смотрит тысячами глаз (англ.).

Узница

Что мне она! Не жена, не любовницаИ не родная мне дочь!Так отчего ж ее доля проклятаяСпать не дает мне всю ночь!Спать не дает, оттого что мне грезитсяМолодость в душной тюрьме,Вижу я – своды… окно за решеткою,Койку в сырой полутьме…С койки глядят лихорадочно-знойныеОчи без мысли и слез,С койки висят чуть не до полу темныеКосмы тяжелых волос.Не шевелятся ни губы, ни бледныеРуки на бледной груди,Слабо прижатые к сердцу без трепетаИ без надежд впереди…Что мне она! Не жена, не любовницаИ не родная мне дочь!Так отчего ж ее образ страдальческийСпать не дает мне всю ночь!<1878>

В хвойном лесу

Лес, как бы кадильным дымомВесь пропахнущий смолой,Дышит гнилью вековоюИ весною молодой.А смолу, как слезы, точитСосен старая кора,Вся в царапинах и ранахОт ножа и топора.Смолянистым и целебнымАроматом этих ранЯ люблю дышать всей грудьюВ теплый утренний туман.Ведь и я был также ранен —Ранен сердцем и душой,И дышу такой же гнильюИ такою же весной…1888
* * *
Полонский здесь не без приветаБыл встречен Фетом, и покаСтарик гостил у старика,Поэт благословлял поэта.И, поправляя каждый стих,Здесь молодые музы ихУютно провели все лето.1890
* * *
Если б смерть была мне мать родная,Как больное, жалкое дитя,На ее груди заснул бы яИ, о злобах дня позабывая,О самом себе забыл бы я.Но она – не мать, она – чужая,Грубо мстит тому, кто смеет жить,Мыслить и мучительно любить,И, покровы с вечности срывая,Не дает нам прошлое забыть.<1897>

Аполлон Майков

Сон

Когда ложится тень прозрачными клубамиНа нивы желтые, покрытые скирдами,На синие леса, на влажный злак лугов;Когда над озером белеет столп паровИ в редком тростнике, медлительно качаясь,Сном чутким лебедь спит, на влаге отражаясь, —Иду я под родной соломенный свой кров,Раскинутый в тени акаций и дубов;И там, в урочный час, с улыбкой уст приветных,В венце дрожащих звезд и маков темноцветных,С таинственных высот воздушною стезейБогиня мирная, являясь предо мной,Сияньем палевым главу мне обливает,И очи тихою рукою закрывает,И, кудри подобрав, главой склонясь ко мне,Лобзает мне уста и очи в тишине.1839

Октава

Гармонии стиха божественные тайныНе думай разгадать по книгам мудрецов:У брега сонных вод, один бродя, случайно,Прислушайся душой к шептанью тростников,Дубравы говору; их звук необычайныйПрочувствуй и пойми… В созвучии стиховНевольно с уст твоих размерные октавыПольются, звучные, как музыка дубравы.1841
* * *
Я в гроте ждал тебя в урочный час.Но день померк; главой качаясь сонной,Заснули тополи, умолкли гальционы, —Напрасно!.. Месяц встал, сребрился и угас;Редела ночь; любовница Кефала,Облокотясь на рдяные вратаМладого дня, из кос своих ронялаЗлатые зерна перлов и опалаНа синие долины и леса, —Ты не являлась…1841
* * *
Пусть гордится старый дедВнуков резвою семьею,Витязь – пленников толпоюИ трофеями побед;Красота морей зыбучих —Паруса судов летучих;Честь народов – мудрый кругПатриархов в блеске власти;Для меня ж милей, мой друг,В пору бури и ненастий,В теплой хижине очаг,Пня дубового отрубокДа в руках тяжелый кубок,В кубке хмель и хмель в речах.1843
* * *
Ах, чудное небо, ей-богу, над этим классическим Римом!Под этаким небом невольно художником станешь.Природа и люди здесь будто другие, как будто картиныИз ярких стихов антологии Древней Эллады.Ну вот, поглядите: по каменной белой ограде разроссяБлуждающий плющ, как развешанный плащ иль завеса;В средине, меж двух кипарисов, глубокая темная ниша,Откуда глядит голова с преуродливой минойТритона. Холодная влага из пасти, звеня, упадает.К фонтану альбанка (ах, что за глаза из-под тениПокрова сияют у ней! что за стан в этом алом корсете!),Подставив кувшин, ожидает, как скоро водоюНаполнится он, а другая подруга стоит неподвижно,Рукой охватив осторожно кувшин на облитойВечерним лучом голове… Художник (должно быть, германец)Спешит срисовать их, довольный, что случай нежданноВ их позах сюжет ему дал для картины, и вовсе не мысля,Что я срисовал в то же время и чудное небо,И плющ темнолистый, фонтан и свирепую рожу тритона,Альбанок и даже – его самого с его кистью!1844