Шрифт:
Exil [5]
5
Изгнание (фр.).
Яков Полонский
Жницы
Дорога
* * *
Пришли и стали тени ночиНа страже у моих дверей!Смелей глядит мне прямо в очиГлубокий мрак ее очей;Над ухом шепчет голос нежный,И змейкой бьется мне в лицоЕе волос моей небрежнойРукой измятое кольцо.Помедли, ночь! густою тьмоюПокрой волшебный мир любви!Ты, время, дряхлою рукоюСвои часы останови!Но покачнулись тени ночи,Бегут, шатаяся, назад.Ее потупленные очиУже глядят и не глядят;В моих руках рука застыла,Стыдливо на моей грудиОна лицо свое сокрыла…О солнце, солнце! Погоди!<1842> Тишь
Зимний путь
* * *
Уже над ельником из-за вершин колючихСияло золото вечерних облаков,Когда я рвал веслом густую сеть плавучихБолотных трав и водяных цветов.То окружая нас, то снова расступаясь,Сухими листьями шумели тростники;И наш челнок шел, медленно качаясь,Меж тонких берегов извилистой реки.От праздной клеветы и злобы чернисветскойВ тот вечер наконец мы были далеко —И смело ты могла с доверчивостью детскойСебя высказывать свободно и легко.И голос твой пророческий был сладок,Так много в нем дрожало тайных слез,И мне пленительным казался беспорядокОдежды траурной и светло-русых кос.Но грудь моя тоской невольною сжималась,Я в глубину глядел, где тысяча корнейБолотных трав невидимо сплеталась,Подобно тысяче живых зеленых змей.И мир иной мелькал передо мною —Не тот прекрасный мир, в котором тыжила;И жизнь казалась мне суровой глубиноюС поверхностью, которая светла.<1844> Вызов
* * *
Развалину башни, жилище орла,Седая скала высоко поднялаИ вся наклонилась над бездной морской,Как старец под ношей ему дорогой.И долго та башня уныло глядитВ глухое ущелье, где ветер свистит;И слушает башня – и слышится ейВеселое ржанье и топот коней.И смотрит седая скала в глубину,Где ветер качает и гонит волну,И видит – в обманчивом блеске волныШумят и мелькают трофеи войны.<1845>