Славе даже не пришлось прилагать сколь-нибудь значительных усилий. Образ преследователя и так всплыл перед глазами во всей своей красе. И Кротков отшатнулся от разложенной на бетоне рубахи. Ее рукава просто засветились присутствием, запахом, какими-то ритмами лысого старшины.

– Ага… – удовлетворенно протянул Дмитрий. – Вот и я о том же. Он меня за руки держал, когда в колодце том к стенке пристегивали. И, я так думаю, это он метку на мне такую оставил. По ней и нашел, куда мы прыгнули…

– Погоди-ка, – Слава встряхнул головой и запустил время.

– Ах, ты ж!… – подскочил Димка, чуть не уронив термос. – Ты б хоть предупреждал, что ли…

Кротков пропустил замечание мимо ушей.

– Теория у тебя, конечно, красивая – ничего не скажешь. Только я вижу несколько неувязочек. Первая – метку, как ты выражаешься, этот крендель повесил на тебя только у фрицев. А там он нас как нашел? Второе – метку повесил на тебя, а здесь, в Питере, пришел за мной. Ты был совсем в другой стороне. Третье…

– Хватит, – Димон уже отряхнул с формы пролитый чай и снова уселся на балку. – Отвечаю по пунктам. Первое – я не считаю, что это единственный способ, каким он может нас… Э… Тебя, скорее, найти. Но. Если без метки он искал нас достаточно долго, то сюда заявился, получается, чуть ли не вместе с нами. Так? Второе – поехал за тобой, потому как ты для него, видимо, все-таки важнее. А на меня только наводку ментам дал.

Он поднял руку, остановив открывшего было рот Славу.

– И третье – на тебя он, наконец, тоже повесил метку.

– С чего ты взял?…

Дмитрий ткнул товарища пальцем в грудь.

– Здесь. А как ты думаешь, я тебя нашел, а?

10.50. Пятница 14 мая 2010 г., г. Санкт-Петербург, ул. Гатчинская.

Сергей ворвался в квартиру и, не разуваясь, не заботясь о распахнутой двери, бросился в комнату. Присел на мгновение перед креслом и заглянул под шлем. Вскочил и бросился к монитору, застучал по клавиатуре.

– Ну, же… Давай, давай…

На экран вывалился текст отчета Координатора. Сергей жадно пожирал его глазами, прыгая от строчки к строчке, когда сзади неожиданно раздался сдавленный крик, на вздохе. Он резко обернулся и подскочил к выгнувшейся в кресле матери.

– Мама! – Сергей осторожно, но быстро стащил с Ириной головы шлем. – Мама! Мама…

Ирина открыла глаза, порывисто обняла сына за шею и прижалась мокрой щекой к его уху. Она попыталась встать, но ноги подкосились, и Ира снова упала в кресло, увлекая за собой Сергея.

– Сережка…

Сергей изо всех сил старался удержать равновесие неустойчивой конструкции из двух тел и кресла.

– Ну, мамуль… Все хорошо…

– Хорошо? – Ирина отодвинула от себя сына одной рукой, а второй влепила ему скользящую пощечину. – Хорошо?!! Ты что ж делаешь, негодяй?!

– Мам, ты чего? – Сергей отпрянул, попытавшись вырваться. – Чего творишь-то?

– Я творю?!!

Ира гневно сверкнула глазами, сжав кулачки.

– А кто – я? – Сережка, на всякий случай, чуть отодвинулся, насколько позволила окружающая мебель.

– А кто моего пациента туда послал?! Ты хоть сам знаешь, что там творится?

Сергей отодвинулся еще чуток и уперся в кушетку.

– Ну, ты ж сама говорила – нужны сильные эмоции…

Ирина, забыв о слабости, резко вскочила, оттолкнувшись руками от подлокотников. Кресло с жалобным скрипом откатилось почти к самой двери небольшой комнаты.

– Эмоции?!! Да ты хоть представляешь, что я там пережила?

Сергей, ударившись о кушетку, не удержал равновесия и с размаху опустился на нее. Почувствовав опору, он счел возможным предпринять слабую контратаку.

– А кто виноват? Кто просил тебя подключаться к программе, а? Ты не подумала, что придется пережить здесь мне?!!

Ира, уже набравшая воздух для очередной реплики, шумно выдохнула и чуть приостановилась. Она попыталась сесть, но, обнаружив отсутствие кресла, сделала шаг к столу и тяжело оперлась на него.

– Я, между прочим, в мыле весь. В институт твой бежать пришлось, чтоб Вячеслава Соломоныча подключить, – Сергей обиженно шмыгнул носом. – Без него программа вообще бы не пересчитала карту… И чего бы я потом с тобой делал?