Друзья снова переглянулись и сочувственно улыбнулись сержанту.

– Извини…

Страж порядка выхватил, наконец, "демократизатор" и, открыв рот, проследил за исчезновением в сторону эскалаторов двух размазавшихся теней.

14. 27. Понедельник 9 мая 1988 г., г. Ленинград, ул. Гидротехников, map #1836.

Выскочив из метро с последней группой эвакуируемых, Слава с Димкой незаметно отделились от распихиваемой по автобусам толпы, обогнули станцию с тыла и, пробежавшись через дворик родного Вячеславу Политеха, вышли на улицу Гидротехников.

– Здесь уже и пешком недалече, – Кротков оглядел пустынную улицу. – Проскочим по Обручевых, выйдем на Науки, а там уж и поворот на Вавиловых рядом…

Базов остановился у металлического забора, огораживающего территорию института, и застыл, глядя в сторону Политехнической улицы. Слава проследил за его взглядом. На Гидротехников медленно сворачивал грузовик с открытой платформой вместо кузова. Из тех, которые используются на демонстрациях трудящихся в качестве мобильной сцены или носителя огромных лозунгов. На платформе грузовика высилась гигантская акустическая система с развернутыми в разные стороны рупорами громкоговорителей.

– Граждане! В городе введено чрезвычайное положение. Просьба не покидать свои дома. Из-за опасности химического заражения все, оказавшиеся на улицах, будут препровождены на пункты санобработки. Не покидайте дома! Не пользуйтесь водопроводом и канализацией. Приближаться к сантехническому оборудованию – опасно! Граждане!…

Димка проводил взглядом передвижную радиоточку.

– Слушай, Крот… Спросить тебя хотел…

Слава прислонился к заборчику и вопросительно взглянул на друга.

– Эта вся бодяга, – Димон сделал широкий круговой жест рукой, – тоже из-за нас?

Кротков неопределенно кивнул.

– И как ты это назовешь? Ну, по своей теории кибернетической?

Слава вздохнул. Димка смотрел ему в лицо выжидающе.

– Ну… Думаю, после того, как с нами не справился антивирус, кто-то – кто нам с тобой не нравится – решил применить более глобальное оружие. Обратного, так сказать, действия. Кстати, я про подобную гадость читал. Повесть называется "Клон", а справились с ней в книжке при помощи обыкновенного йода…

Вячеслав немного помолчал.

– Думаю, это вирус. Который уничтожает всех подряд…

– Всех?… – Димка посмотрел в сторону и немного помолчал. – Слушай, Славка…

Собравшийся уже, было, идти дальше Кротков выжидающе оглянулся на товарища.

– Я вот думаю… Доберешься ты сейчас до своего пацана, подлечишь его там… И все, игра для тебя закончена. В свой мир вернешься. А я-то тут останусь.

Он немного помолчал. Слава ждал.

– В общем, мне все равно здесь как-то устраиваться надо. И решать задачки в этом мире. Короче, коль тут пошла такая пьянка, хочется мне маму проведать. Не обидишься?

Кротков улыбнулся.

– Да какие обиды? Конечно. Ты прав, – он протянул другу руку. – Спасибо тебе за все. Если что, я тебе позвоню, ага?

Димка улыбнулся в ответ и горячо пожал протянутую ладонь.

– Здорово повеселились.

– Ты только осторожнее, – Слава притянул к себе друга и обнял его, похлопав по спине свободной рукой. – Под "зелень" не угоди. Или на пункт санобработки.

– Не боись, знаю один способ…

Вячеслав передернулся, наблюдая за перекидыванием товарища, и проводил глазами помчавшегося на северо-запад ротвейлера.

14.50. Понедельник 9 мая 1988 г., г. Ленинград, ул. Вавиловых, 12. Родильный дом N 15, map #1836.

Отдельная палата нашлась на первом этаже, рядом с приемным покоем. Не та, в которой Ирина очнулась в прошлый раз. Поменьше и без лишних удобств, вроде раковины и пеленального столика.

– Тесновато, конечно, – Тамара Львовна раздвинула на окне потертые занавески. – Но здесь вам, все равно, удобнее будет. Да и мне тоже, наблюдать за вами.

Сережка спал. Ира прижала к себе горяченькое тельце и освободила из-под халата грудь.

– Тамара Львовна, может, все-таки, назначите?…

Врачиха взялась за ручку двери.

– Я пришлю лаборантку, отправим кровь на анализ. Если к вечеру лучше не станет – начнем антибиотики. Все.

Ирина посмотрела на закрывшуюся дверь и смахнула слезу.

Молча висевший на стенке радиоприемник неожиданно ожил и, прокашлявшись, выдал весьма необычную речь:

– Граждане! В городе введено чрезвычайное положение…