— Мишка, ты молодец, что собаку позвал. Теперь будет кому бегать за самолетом. А то в прошлый раз больше по кустам лазили, чем запускали.

— Ясен пень, для того и позвал, — ответил Мишка. Он спросил Саньку: — Ты в самолетах разбираешься?

— Разбираюсь, — сказал тот. — Я кучу книжек прочитал! И про Эйрбасы, и про шаттлы…

— Я спрашиваю про модели, а не настоящие самолеты. Модели собирал?

— Модели не собирал, — повесил нос Санька. — Но я примерно знаю, как.

— Между «примерно знаю» и «собирать» большая разница, — сказал пацан с самолетом.

— Правильно, Димка, — встрял Генка в разговор. — Читать книжки большого ума не надо. Я вот тоже читать могу. А как посмотрю на тебя, когда ты крыло клеишь, — сразу вижу, что мои пальцы для этого никуда не годятся.

— Твоими пальцами хорошо в носу ковыряться, — сказал грубый Мишка.

— Злой ты! — сердито ответил Генка и опять насупился.

Они пошли по дороге, пересекавшей наискосок кукурузное поле. Тарзан бегал вокруг, временами ныряя в заросли, и, появляясь оттуда, заглядывал Мишке в глаза.

— Хорош дуться, Генка, — сказал наконец Мишка. — Лучше скажи, откуда сегодня будем запускать. Ты у нас в этом деле голова.

Обиженный Генка долго молчал, но потом ответил:

— С холма запускать надоело. Да и какой это холм — одно название! Давай сегодня со старой мельницы попробуем?

— Давай, — легко согласился Мишка. — Если сторож не надерет уши.

— Не надерет, — сказал Димка. — Я видел, как он утром садился в автобус до города.

— Значит, со старой мельницы, — сказал Мишка. — Ты резину умеешь закручивать? — обернулся он к идущему по пятам Саньке.

— Умею! — У Саньки от восторга загорелись глаза. — Я один раз дома резиномотор собрал. С винтом от вентилятора. Ух он и крутился!

— Ну, ты поосторожней. Смотри не перекрути, а то лопнет.

— Я аккуратно, не бойся!

Они перевалили бугор, поросший могучей травой, затем долго шли по лесополосе и молчали, завороженные простором, запахом трав и тишиной. А выйдя из рощицы молоденьких березок, Санька увидел невысокое, деревянное, покосившееся строение. Это и была старая мельница.

Как-то так каждый раз получалось, что запущенный Санькой самолетик дольше всего висел в потоках разогретого воздуха, треща раскручивающейся резиной, качая крыльями, розовыми от пробивающегося сквозь них света. Закладывая виражи, он подолгу держался на высоте, будто не желая расставаться со стихией, для которой был рожден.

Санька был неутомим. Он помогал закручивать резиномотор, а когда кончался его завод и Тарзан скулил, не желая лезть за самолетиком в крапиву, Санька, не дрогнув, бросался в заросли, на бегу расчесывая изжаленные ноги. Он без устали взлетал по скрипучей лестнице, чтобы еще и еще раз запустить чудо-самолетик, каждый раз заново переживая с ним счастье полета. Мальчики смеялись от восторга и громче всех смеялся Санька.

Наконец, когда солнце встало в зените, ребята почувствовали, что проголодались. Генку и Димку ждали на обед домой, поэтому они попрощались и, обещая вернуться через пару часов, ушли. Мишка тоже собрался следом и стал их догонять. Саньке же ужасно не хотелось покидать это волшебное место и тратить время на скучную дорогу. А одному ему сразу стало одиноко. Но тут Мишка обернулся к нему через плечо:

— А ты чего не идешь?

— Не хочется…

Мишка задумался.

— Ладно, — сказал он. — Давай костер делать и картошку печь.

— Ага, давай! — обрадовался Санька.

Через некоторое время, когда костер вовсю стрелял искрами в тени старой мельницы, он спросил:

— А завтра мы будем самолет запускать?

— Будем. Ты садись!

Санька сел на нагретое солнцем бревно, поерзал и замер, глядя на пламя. В голове у него всё еще бурлили пережитые впечатления, сами собой превращаясь в историю. Неловко улыбаясь, он повернулся к Мишке.

— Я рассказ придумал. Про наш самолет.

— Рассказ? — Мишка глянул на него с интересом.

— Ага… Только что.

— Как это? Так взял и придумал?

— Ну да! — радостно подтвердил Санька.

— Здорово!

Мишка кинул картошку в костер и поворошил клубни.

— И чего придумал? Расскажи.

— Я так не могу… сразу. Рассказ же в голове. Я напишу и тебе отдам. Ладно?

— Ладно. Ну, а про что?

Санька вскочил на ноги и поднял из-за бревна хрупкую фигурку самолетика.

— Смотри, — сказал он. — Представь, что наш самолетик живой!

Мишка взглянул на него, продолжая ворошить угли. Целый рой горячих искр внезапно вылетел из костра. Не успел Санька отдернуть руку, как сухая папиросная бумага, обтягивавшая крылья, вспыхнула как порох. Он вскрикнул и, не выпуская самолетик из рук, стал быстро трясти им в воздухе, пытаясь сбить пламя. Но боль в обожженных пальцах вынудила его отпустить модель, и та упала в угли костра.

Растерянно глядя на останки того, что недавно весело парило в небе, Санька замер в ужасе от происшедшего.