Шрифт:
И ничего в этом нет плохого, подумала я, пока меня сжимали руки Кистена. Голод требовал еще, и я глубже всосалась в этот наш поцелуй. Только он и был на свете, и ничего вокруг. Искра жизни, раздутая и лелеемая, выливалась в чувство. И пока гулко отдавался во мне голод Кистена, я пила его кровь, пила ее как свою. Нет, кровь вампира не сделает меня быстрее, или сильнее, или еще что-нибудь. Но это был восторг. Приход, которому нет равных. И я чувствовала, как его аура сливается с моей, занимая с ней одно пространство, ая впивала в себя его.
Прилив добела раскаленного голода вызывала во мне ею кровь. Он застонал, и я снова втянула ее в себя, вцепилась в него пальцами, не отпуская. Мы вот-вот должны были оказаться на пике, и он был уже рядом, чуть-чуть не достать.
У Кистена тряслись руки, я тяжело дышала, ловя ртом воздух. Дикий крик вырвался у него, он прижал меня теснее, кровь его текла как жидкая мысль, неслась, поджигая меня. Я ощущала его в себе и сама прижималась к нему отчаянно.
И это случилось.
Крепко зажмурившись» я откинула голову назад и ничего не могла сделать, только отдаться потоку ощущений, льющемуся в меня, в нас обоих. Каждая клеточка тела моего пела, освобождаясь, создавая такой приход, что можно было только об одном думать — чтобы он длился вечно.
Руки, держащие меня, затряслись, Кистей покачнулся. Не замечая ничего, мы повисли друг на друге, уносимые восторгом.
—Господи, — простонал он в полном изнеможении, отчаянно пытаясь удержать это чувство. И с его словами оно ушло.
Я судорожно вздохнула, обмякла — мышцы меня не держали, я стала падать.
— Боже мой, — сказал он снова, на этот раз в тревоге, подхватил меня и отнес на кровать. Я почувствовала, как меня опускают на нее, и он придвинулся ко мне.
— Рэйчел? — спросил он, держа меня за виски ладонями.
— Все хорошо, — ответила я, тяжело дыша и дрожа. Почувствовав под собой кровать, я выставила руку, чтобы удержаться вертикально. Задрожала от холода — это мое тело попыталось восстановить силы, — и Кистей притянул меня к себе. Вампирская кровь и секс. Черт побери, это не было шуткой. Это действительно так хорошо, что ради этого можно пойти на убийство.
Передвинувшись к изголовью, мы сели почти прямо, и меня обнимали теплые руки Кистена.
— Как ты? —спросил он.
— Отлично. — Я не могла стоять, но чувствовала себя отлично. Лучше чем отлично. И этого я боялась?
Я держала руку у него на груди, где висели полы рубашки. Чувствуя, как успокаивается пульс, я провела пальцами по его груди, ощутила ее гладкость. Поискала глазами свои штаны — они лежали кучей возле комода. Кистеновы были на нем — почти. Я чувствовала, как заполняет меня удовлетворение, и улыбнулась, измотанная и выдохшаяся. Слышно было, как у него бьется сердце, медленно успокаиваясь.
—Кистей?
—М-м?
Этот звук отдался дрожью в его грудной клетке — и во мне. В нем слышался покой, и я приткнулась ближе. Дрожащими пальцами Кистей натянул на нас легкое одеяло.
—Это было невероятно, — сказала я, ежась подшелковой
гладью. — Как... как можно ходить на работу, жить обычной
жизнью, зная, что есть вот такое?
Обнимающие меня руки Кистена напряглись — он нащупал мою руку, остановил ее движение по своей коже.
—Вот так и живешь, — сказал он тихо. — А ты владеешь хорошим укусом. Невинным — и голодным.
—Не надо, — застонала я. — У тебя получается, будто я... я...
Я не знала, как себя назвать — слово «потаскуха» казалось слишком мерзким.
—Потаскуха крови?
— Заткнись! — рявкнула я, и он слегка ухнул — я шевельнулась и мой локоть двинул его в живот.
— Тихо, — велел он, снова обнимая меня и удерживая рядом с собой. — Ты не такая.
Я его простила и пристроилась снова поближе к теплу его тела. Его рука гладила мне волосы, успокаивала, и я смотрела на огни города, отражающиеся в низком потолке, и погружалась в глубокую истому. Ощупала языком чехлы изнутри, почувствовала вкус Кистена до самого горла и не смогла понять, понравилось мне это или нет. Пульс становился медленнее, и мысли вместе с ним. Я знала, что мне нужно побеспокоиться насчет Айви, и смогла сонным голосом только и сказать:
— Айви...
— Т-ш-ш, — прошептал он, гладя меня и успокаивая. — Все хорошо. Я сделаю так, что она поймет.
— Я тебя не бросаю, Кистей, — сказала я, прозвучало это так, будто я себя уговариваю.
— Я знаю.
И он замолчал, а я услышала эхо женских голосов, говоривших до меня то же самое.
—Это не была ошибка, — шепнула я, закрывая глаза. Я знала, что опьянена кровью, что его феромоны особенно сильно подействовали, когда попали в меня вместе с ней. — Я не сделала ошибку.