— Поздно. Слишком поздно. Они уже здесь…

— Уже здесь? — Барсентьев потряс ее за плечо, — никому не звоните и бегите, бегите! — он выскочил из номера. — Черт! Неужели и эту, последнюю свидетельницу уберут?

По черной лестнице Барсентьев взлетел на свой этаж и забежал в свой люкс. Он открыл сейф, забрал все деньги, сунул в карман пиджака запасную обойму для пистолета. Затем быстро прошел в ванную комнату и засунул диктофон глубоко под ванну, в самый темный угол.

«Куда бежать? Где можно скрыться?» — Барсентьев никак не мог сосредоточиться. Охота на него началась. Крастонов ступил на тропу войны, так что первоначальный план — укрыться в логове хищника — уже не годился.

Барсентьев вновь добежал до противопожарной лестницы, приостановился и прислушался. Все было тихо.

«Надо уходить через ресторан, — решил Барсентьев, и стал спускаться по лестнице. — Лучше всего ехать в здание прокуратуры, к заместителю прокурора города, который сейчас исполнял обязанности Севидова, бросившего меня на произвол судьбы. Не может быть, чтобы вся местная прокуратура была в сговоре с оборотнями. А оттуда есть смысл звонить вновь в Москву, в Генеральную прокуратуру».

Барсентьев зашел в ресторан и спросил у первого попавшегося навстречу официанта, где здесь кухня. Тот ткнул рукой куда-то в глубину зала и налево. Людей в ресторане было уже мало. Он, стараясь не перейти на бег, прошел мимо небольшой эстрады и, почувствовав запахи кухни, толкнул рукой нужную дверь.

Барсентьев очутился в небольшом коридорчике. Слева виднелась дверь с надписью большими черными буквами — «Склад». На правой двери золотыми буквами было выведено — «Директор». Он сделал еще несколько шагов, и Барсентьева встретило несколько пар недоумевающих глаз, принадлежащих людям в белых куртках и поварских колпаках, орудующим возле двух больших кухонных плит. Запахи хорошей кухни напомнили ему, что он так и не успел пообедать.

— Где выход на улицу?

Усатый повар, не задавая лишних вопросов, указал рукой на дверь и пояснил:

— Это выход во двор, а на улицу — через калитку в железных воротах.

Во дворе два грузчика разгружали в подвальное помещение какие-то ящики с машины. Барсентьев подошел к металлическим воротам, окрашенным в кирпичный цвет, и осторожно приоткрыл калитку. Во двор ворвался уличный шум.

Возле тротуара, в трех метрах, прямо напротив калитки стоял автомобиль «Мазда-626» бутылочного цвета с тонированными стеклами.

«Японская иномарка зеленого цвета с тонированными стеклами…», — в сознании Барсентьева всплыли показания швейцара «Белый Камень». Такая машина увезла в небытие Логинова…

Барсентьев попятился назад, но его руки внезапно попали в клещи. Чьи-то могучие ладони обхватили сзади запястья. Щелк — на них защелкнулись наручники, а приветливый голос Легина произнес:

— Здравствуйте, Игорь Викторович! Давайте подвезем вас.

Барсентьев рванул в сторону, пытаясь сделать подсечку правой ногой, упасть наземь вместе с противником, и, тем самым, привлечь внимание прохожих. Да куда там. С таким же успехом можно было попробовать столкнуть с места огораживающий двор бетонный забор. Одной рукой, плотно прижимая его к себе, Легин сделал вместе с ним три шага и открыл заднюю дверцу иномарки:

— Прошу.

За рулем автомашины сидел Крастонов в синей форменной рубашке с полковничьими погонами.

— Добрый… — он запнулся, — …вечер, уже, наверное, товарищ следователь. По-моему, нам по пути.

Легин протолкнул Барсентьева вглубь салона. Сев рядом, заученным движением он провел по бокам Барсентьева, достал пистолет из подмышечной кобуры и обойму с патронами из кармана пиджака.

— Куда это вы так вооружились? — поинтересовался наблюдающий за этим через зеркало заднего вида Крастонов.

Машина плавно тронулась, быстро набирая скорость.

Сопротивляться и кричать ему не имело никакого смысла. Они были в своем городе — главные правоохранители и главные милицейские чины.

Машина ехала по улицам города.

— Послушайте, — севшим голосом начал Барсентьев, и замолк.

Сгоряча он хотел заявить этим матерым волкам в обличье людей и в милицейских погонах, что уже позвонил в Москву. Что они раскрыты, и в Генеральной прокуратуре о них все известно. Что на их задержание уже выслан отборный спецназ. Что — им конец. И конец их деятельности на ниве правопорядка… Но вовремя спохватился. В этой ситуации такое признание ничего не даст. Оно скорее укоротит его жизнь, которой, похоже, и так уже немного осталось…

— Слушаем, говорите, — Крастонов включил кондиционер, потянуло прохладным ветерком, напоминая Барсентьеву о кондиционере в его люксе.

— Это ваш работник вмонтировал видеокамеру в мой кондиционер? — Барсентьев решил говорить о другом.

— Да. Так вы ее обнаружили? Точнее — его. Это компактный видеоглаз, такой широкоугольный объектив, последняя техническая новинка. С его помощью обозревался весь Ваш так называемый кабинет. Но вы, однако, смотрю, весьма разворотливы. И не только по следственной части. Как вы его нашли? — Зеркало заднего вида отразило удивленно приподнявшиеся брови полковника.