Алекс! Проснись!

Нет реакции.

Алекс!

Нет... не так.

Шкатулка с камнями, кажется, сама прыгает в руку... рассыпается обломками, брызжет искрами-алмазами, и грохот, наконец, вырывает Алекса из оков жуткого сна...

И тогда он отводит глаза.

Вообще-то Лина считала свои нервы достаточно закаленными. Но иглы, блистающие в плече и руке Алексея...

Такеши...

Она перенесла его в комнату-тюрьму пятнадцать минут назад. На всякий случай - на день раньше договоренного срока. Что ее толкнуло изменить дату, она сама не знала. Предчувствие...

Азиат с непроницаемым выражением осмотрел пациента, задал несколько вопросов, потом поинтересовался у молчаливой Лины:

— Не фиксируем?

— А что, есть необходимость?
– вопросом на вопрос ответила Лина.
– Лечить собираемся или развлекаться?

— Лечение тоже может быть связано с неприятными ощущениями, - бесстрастно объяснил Такеши, щуря темные глаза.

— Подопечный - послушный мальчик и будет сидеть тихо, - с нажимом проговорила девушка.
– Правда, Алексей?

— Правда, - отозвался тихий голос.

Смуглокожий азиат согласно склонил голову и раскрыл футляр-ящичек... Свет заиграл на гранях хрустальных флаконов. Блеснули иглы.

— Приступим.

Вот и приступили, черт побери!

Точно неизвестно, что ощущал юноша, Лина могла лишь догадываться, но вел он себя безукоризненно: послушно и без задержек подставил руку, замирал, когда требовали, и даже задал какой-то вопрос, демонстрируя любопытство...

Но Лине все равно было не по себе.

Бесстрастная маска скрывала кипящую ярость и беспокойство... Что-то было не так.

Что-то... На первый взгляд все шло по плану: умелые пальцы гостя (и правда знаток) порхали над рукой юноши, тот вел себя соответственно... Но что-то все-таки было не так.

Такеши сначала хмурился, потом смуглое лицо приняло непроницаемый вид, и он занялся извлечением игл. Ловкие движения и мягкий приговор со снисходительной, вкрадчивой, даже в какой-то мере доверительной интонацией - и Лина внутренне взъерошилась. Так сильно сейчас ситуация была похожа на ту... из воспоминания. Даже голос тот же.

И слова.

— Похоже, сеанс прошел успешно. Все хорошо... нет, дело вовсе не в остатках яда. Тут скорей другой аспект...

— Какой?

— Очень важно каждой болезни подобрать правильное лекарство. Для кого-то травы, - очередная игла отправляется в специальную коробочку...
– Для кого-то массаж...
– еще одна игла, - Кому-то перышко...- а голос еще мягче и вкрадчивей...- А кому-то кошачья лапка...

Все.

То интуитивное предчувствие беды, наследство то ли Феникса, то ли неизвестного отца, холодом ожгло лицо.

Время замедлило ход.

Точно в боевом режиме Лина увидела, как странным, текуче-быстрым движением рука Такеши рванулась вперед... и как Алексей защитным жестом перехватывает ее, не давая коснуться своего лица...

Как оба они замирают... а потом тонкие губы Такеши раздвигаются в торжествующей улыбке...

— Так-так...
– не меняя интонации, говорит он.
– Значит, я не ошибся... Ты притворяешься!

Время замерло...

Нет, все было по-прежнему: негромко отстукивали время старинные часы, зачем-то присланные Повелителем, мерно журчала вода в крохотном подарочном фонтанчике, все двигалось...

Только замерли старые враги, неотрывно глядя друг другу в глаза...

И она. Она тоже застыла.

Они ничего не планировали на такой случай... Такой быстрый и неожиданный провал! Сокрушительный... Катастрофа...

— Как интересно, - хищно улыбаются ее губы... Она еще не знала, что делать, подсознание выдало реплику автоматически... Наверно, поэтому голос звучал чуть угрожающе. Привычный боевой режим...
– Просто сюрприз. Такеши, вы ручаетесь за свои слова?

— Да, - улыбается азиат, отнимая руку.

Узкие глаза то и дело обращались к напряженному лицу Алексея... Японец многозначительно пошевелил пальцами и нарочито медленно сложил руки на груди.

— Уверен. Можно солгать лицом. Даже голосом. Даже телом иногда, хотя опытному глазу легко уловить напряжение. Но вот непроизвольные реакции выдают все. Ваш подопечный помнит наше знакомство. А значит, помнит и все остальное.

Алексей быстро опускает глаза... И снова смотрит на Такеши - с такой яростью и ненавистью, что, азиат делает полшага назад.