Шрифт:
КИБ дрогнул и тоже пошел навстречу. Вдруг открылась маленькая красная пасть, и раздался звонкий щенячий лай: «Гав!.. Гав-гав-гав!» Перепуганный живой котенок, под восторженные крики мальчишек, пустился наутек…
Началось с КИБа. Женя с Зиновием и Сашей по очереди несли драгоценный чемодан. Громада Театральной площади безлюдна. Стемнело, но фонари еще не зажглись. Холодные дождинки, как градом, секли лицо. Мальчишки надвинули кепки на глаза. Саша отворачивалась от ветра, шла то боком, то спиной вперед.
— Быстрей, — торопил длинноногий Зиновий. — Тащимся тут.
— Иди, Зинка, иди. Не останавливайся. Я что-то увидела.
— Ну что там? — заинтересовался Женя.
— Ре-бя-та, — таинственно сказала Саша. — За нами следят!
— Где?.. Никого же нет! Выдумываешь, — обернулся Зиновий.
— Буду я выдумывать! Вон памятник погибшим, видишь?.. Так он за обелиск спрятался. Понял? Теперь ты иди вперед пятками.
Зиновий послушался. Только они пошли, темный силуэт выскользнул из-за обелиска и двинулся за ними. Они стали, и он тотчас скрылся за столбом. Зиновий сказал тихо:
— Женька! Может, он за твоим КИБом охотится?
— Ой! Если что, мне голову оторвут! Скорей до станции!
Миновав огромное здание управления СКЖД, они вошли в темную аллею Парка пионеров. Черные силуэты деревьев обступили со всех сторон. Сквозь шум дождя слышались неясные стоны, шлепки, скрежет. Казалось, тысячи живых существ затаились, перешептываются, смотрят невидимыми злобными глазами. Им стало не по себе. Саша обернулась: у входа в парк снова мелькнула тень. Зиновий на ходу подобрал колючую ветку акации:
— Пусть только сунется. Как трахну по башке.
Впереди показались освещенные окна детской технической станции. Они побежали и с облегчением перешагнули порог.
— Сергей Федорович! За КИБом охотятся! — закричал Женя.
— Кто? Это вам показалось, ребята, — успокоил инструктор.
— Вон! Вон! — бросился вперед Женя. — В окно смотрит!
Сергей Федорович щелкнул выключателем. Они прильнули к стеклам и увидели, как чья-то фигура мелькнула и исчезла за кустами;
— Странно, — сказал Сергей Федорович. — Но вы, ребята, не бойтесь. Ничего у нас не возьмут. Я включу сигнализацию… Подождите минутку. Я сейчас оденусь и провожу вас.
— Пошли со мной. Дело есть, — сказал на перемене Женя.
В актовом зале, убедившись, что никого нет, он сообщил:
— Третий день подряд… Просто не знаю, что делать!
— Да что подряд? Говори толком!
— Вот это, — смущенный Женя вынул из портфеля три конфеты: «Мишки», «Чио-Чио-сан» и трюфель. — Эту позавчера в портфеле нашел. Эту вчера. А вот трюфель — сегодня.
— Ой, Женька! Я и не знала, что ты так чудить умеешь! — засмеялась Саша. — Чур моя «Мишки»! Аж слюнки потекли.
— Стой! — крикнул Женя. — Я правду говорю! Их мне кто-то подбросил. Может, отравлены? Фашисты в концлагерях так делали…
— Глупости! — рассердился Зиновий. — Откуда тут фашисты?!
— А вот я сейчас попробую, — Саша откусила половину «Мишки» и закрыла глаза от удовольствия. — Лопайте, дурачки! Жалко, что мало подбросили. Ешьте же, а то скоро звонок будет…
После уроков они всю дорогу строили предположения: кто мог подбрасывать Женьке конфеты. Но так ничего и не придумали.
— Кто не выполнил домашнего задания? — спросила Елизавета Серафимовна.
Никто не отозвался. Тогда она приказала открыть тетради и пола по рядам.
Зиновий перерыл все. Домашней тетради нигде не было.
— Ну что ты вертишься, Углов? Показывай.
— Да я дома положил ее в портфель… — смущенно начал он.
— А теперь ее, конечно, нет. Украли? — насмешливо спросила учительница. — Надеялся, что я не проверю?.. Тогда получай, что заработал, — и поставила в журнал двойку.
— Зачем ты, Зинка, так? — волнуясь, сказала Саша на перемене, — Сказал бы честно… А так стыдно. Понимаешь, мне стыдно!
— И ты не веришь?! — вспыхнул Зиновий. — Никто не верит! Ну идите вы! Друзья называются… — и ушел на чужой этаж.
А через минуту к Саше подбежал возмущенный Женька:
— Пос-смотри! Это ж Зинкина тетрадь. И упражнения эти дурацкие сделал. За что ему двойка?
— Где взял?!
— Мне в парту сунули… Я знаю. Я ему так и скажу, что жулик! Сундук сейчас все около парты крутился.