Эндрю остановили в переулке, но он сумел вытащить спрятанный в кармане пистолет. Должно быть, негодяи напали на него сзади, поэтому он и не смог выстрелить.

Слейтер еще раз внимательно изучил землю под ногами и нашел грязную пуговицу. Осторожно очистил пуговицу и тут же узнал ее. Она оторвалась от мундира конфедерата. Об этом свидетельствовал вытисненный на ней герб штата Джорджия. Даже теперь, спустя три года после окончания войны, на мужчинах можно было увидеть мундиры обеих армий – южан и северян. Принадлежала ли эта пуговица одному из нападавших? Или она валялась здесь уже давно? Слейтер не мог пока ответить на эти вопросы, поэтому просто сунул пуговицу и пистолет в карман.

После этого он вернулся в салун и налил себе чашку кофе, ожидая, что в зал вот-вот войдет Эндрю. Прошлой ночью Слейтер нашел завещание, подтвердившее предсмертные слова его друга. Слейтер Форрестер наследовал все имущество Эндрю Карни, включая «Алую подвязку».

Он потер горящие от слез глаза, списав свое раздражение на бессонную ночь, а не на горе, грозившее поглотить его без остатка.

Легкие шаги по лестнице предупредили Слейтера о приходе Глори. Он не хотел, чтобы кто-то видел его в таком состоянии, и все же был благодарен девушке за ее появление. На ней был один из ее привычных строгих нарядов – белая блузка и темная юбка. Впрочем, на вкус Слейтера, подобная одежда волновала сильнее, нежели бесстыдные платья танцовщиц. Волосы свободно ниспадали по плечам Глори, словно она просто наскоро расчесала их, прежде чем спуститься в зал. Проникавшие сквозь пыльное окно лучи солнца делали волосы девушки похожими на золотистый поток.

Слейтер жалел о том, что Глори стала свидетельницей смерти Эндрю, но ее присутствие рядом в столь трудную минуту придало ему сил. Если бы не она, Слейтер оторвал бы голову идиоту шерифу. Горе могло лишить его способности мыслить здраво, но нежные прикосновения Глори и ее тихий голос держали его на плаву.

– Доброе утро, – тихо поприветствовала девушка Слейтера.

– Доброе утро.

Налив себе кофе, Глори направилась к столу, за которым сидел Форрестер. Ее взгляд скользнул по кобуре. Опустившись на любезно предложенный Слейтером стул, Глори принялась водить подушечкой большого пальца по ободку чашки. Ее лицо покрывала мертвенная бледность, а под глазами залегли темные круги.

– Вы спали? – спросил Слейтер.

Глори подняла на него глаза и еле заметно улыбнулась.

– Не слишком хорошо. А вы?

– Тоже. – Он пожал плечами. – Не могу поверить, что он мертв.

Глори кивнула и отпила кофе.

– Как думаете, кто его убил?

Мышцы на лице Слейтера напряглись, и он устремил взор куда-то поверх плеча Глори.

– Нельзя сказать с уверенностью.

– Может, это были люди, о которых вы говорили? Те, что угрожали расправой, если он не заплатит?

Слейтер уже забыл, что Глори присутствовала, при их с Эндрю разговоре. Он мысленно выругался, желая, чтобы Глори так и осталась в неведении относительно происходящего.

– Сомневаюсь. С мертвого денег не возьмешь. Наверное, его просто хотели ограбить. – Слейтеру не хотелось лгать, но он не имел права вовлекать Глори в смертельно опасную игру.

Она нахмурилась.

– Но вы ведь сказали шерифу, что часы и деньги остались нетронуты.

– Возможно, у Эндрю были с собой еще какие-то деньги, о которых я не знал.

– А он часто носил при себе суммы, о которых вам ничего не было известно?

Слейтеру давно следовало понять, что Глори слишком умна, чтобы остаться в стороне.

– Он не рассказывал мне всего.

Глори опустила глаза.

– Думаете, шериф найдет убийцу?

Слейтер грубо расхохотался.

– Он не может отыскать даже собственный зад.

– Значит, убийца останется безнаказанным?

– Если я не вмешаюсь. – Глори недоверчиво взглянула на него. – Я служил в детективном агентстве Пинкертона, – неохотно пояснил Слейтер.

Глори смотрела на него, словно пыталась примириться с мыслью, что когда-то он был сыщиком.

– Мне всегда казалось, что Алан Пинкертон не приветствует азартные игры.

– Так и есть. Но я со своими связями мог проникнуть в такие места, куда другим агентам путь был заказан.

– Вы были шпионом.

Вместо ответа Слейтер поднялся со стула и налил себе еще кофе. Он несколько минут стоял у плиты, пытаясь прогнать холодок, пробиравший его при одном лишь воспоминании о тех временах.

– Я делал то, что считал правильным.

Глори откинулась на стуле и скрестила руки под грудью. А когда она взглянула на Слейтера, тот едва не пал жертвой ее золотистых глаз.

– Вы удивительный человек, Слейтер, – произнесла наконец девушка.

Слейтер оторвал взгляд от ее лица.

– Я не святой, Глори, и сейчас не важно, что вы слышали о высоконравственных принципах сотрудников агентства. – Слейтер намеренно сделал так, чтобы его замечание прозвучало цинично.

Губы Глори тронула еле заметная улыбка.

– А я никогда и не считала вас таковым. И все же приятно осознавать, что вы не так распутны, как я думала.

Не удержавшись, Слейтер усмехнулся.