Он закрыл глаза и запрокинул голову. Веревки больно стягивали руки, но физическую боль он мог стерпеть в отличие от душевных мук, причиняемых слишком реальными воспоминаниями.

Послышался звон разбитого стекла.

– Что они делают? – спросила Ребекка. Слейтер лишь что-то промычал в ответ, не в силах говорить из-за кляпа во рту. Но он знал, что это за звон – негодяи разбивали бутылки с виски. Благодаря спиртному огонь распространится быстрее. Слейтер возобновил попытки освободиться, но лишь сильнее порезал кожу, и по его рукам заструилась кровь.

Его левая рука отчаянно задрожала. Воспоминания атаковали его с новой силой, заставив его так явственно представить себе истерзанное, залитое кровью тело Томми, словно оно и сейчас лежало перед ним. А потом его окутала тьма. Слейтер силился набрать воздуха в истерзанные легкие, хотя в воздухе еще не чувствовалось запаха дыма.

– Слейтер, мы должны отсюда выбраться! – крикнула Ребекка.

Ее дикий вопль тотчас же прогнал демонов прошлого прочь. Лицо Ребекки было бледно, когда она попыталась посмотреть на Слейтера через плечо.

– Слейтер, постарайся высвободить руки.

Ее решимость была сродни якорю, и Слейтер собрал в кулак всю волю, чтобы разогнать окутавшую его темноту. Его мышцы напряглись, но веревки лишь глубже врезались в плоть. Дикий звериный рык вырвался из его горла.

– Послушай меня, Слейтер. Мы должны освободиться, иначе нас ждет смерть. – Тихий, но твердый голос Ребекки успокаивал и вселял уверенность.

Как часто Слейтер надеялся в Андерсонвилле, что смерть заберет его. Даже ребенком, запертый в крошечном сарае вместе с другими такими же детьми-батраками, с которыми обращались хуже, чем со скотом, он думал о смерти как о единственном избавлении.

Но Слейтер больше не хотел смерти ни для себя, ни тем более для Ребекки. Она должна жить ради своего сына. А он хотел жить ради нее.

Слейтер вновь попытался ослабить путы, и его ладони стали скользкими от крови. Потянув правую руку вверх, он сморщился от боли, но тем не менее почувствовал прогресс. Внезапно его рука выскочила из веревок, и Слейтер одним движением сорвал со рта полотенце.

– Нужно опрокинуть стул, – сказал он. – Тогда я смогу освободиться окончательно.

– Хорошо.

– Падаем направо на счет три. Один, два… – Слейтер замолчал, чтобы собраться с силами, – три.

Стул упал и пленники вместе с ним. Ребекка тихо вскрикнула, когда ударилась об пол. Они лежали несколько минут, неловко скрючившись и ловя ртом воздух. Потом Слейтер принялся извиваться, стаскивая веревки с ножек стула. И вскоре ему это удалось. Его левая рука дрожала, как никогда раньше, и ему потребовалось несколько долгих минут, чтобы развязать путы, стягивающие ноги. Слейтер вскочил на ноги, но пошатнулся. Ему пришлось подождать, пока не стихнет головокружение.

– Слейтер, – обеспокоенно позвала Ребекка.

– Со мной все в порядке, – непроизвольно ответил он и принялся развязывать Ребекку. Вскоре его рука перестала дрожать, а кошмары и вовсе исчезли. Освободив Ребекку от пут, он помог ей встать. Его лицо покрывала мертвенная бледность, но глаза горели решимостью.

– Они еще не подожгли заведение, – произнес он.

– Чего они ждут?

– Должно быть, хотят убедиться, что все спят и не скоро заметят пожар.

Слейтер дернул за ручку двери, ожидая, что ее заперли или подперли чем-то снаружи, но она легко открылась.

– Что будем делать? – спросила Ребекка, приблизив губы к уху Слейтера.

– Ты должна незаметно пробраться к потайной лестнице и вывести всех из здания.

Ребекка настороженно посмотрела на Слейтера.

– Ты не сможешь в одиночку справиться с тремя вооруженными мужчинами.

Чувствуя, что к нему возвращается уверенность, которой он обладал до Андерсонвилля, Слейтер усмехнулся.

– Я не был бы столь категоричен. – Он посерьезнел. – Держись позади меня до тех пор, пока я не дам знак тебе бежать.

Ребекка сняла туфли, держась за Слейтера, чтобы не упасть. Он посмотрел на ее опущенную голову и едва не задохнулся от обуревавших его эмоций.

– Ребекка.

Она подняла глаза.

– Да?

Слейтер продолжал смотреть на нее, с наслаждением запоминая каждую ее черточку: решительный взгляд, похожие на крылья чайки брови, аккуратный нос, упрямый подбородок и красиво очерченные губы. Внезапно он обхватил ее руками, притянул к себе и накрыл ее губы в поцелуе. Он не знал, останется ли в живых, и поэтому в последний раз хотел вкусить божественного нектара.