Шрифт:
– Конечно, так и есть. Не сомневайся. – Мэдди поставила бокал на стол и решительно встала: – Мне пора.
– Неужели?
– И мне тоже, – заявила Адель. – У меня сегодня свидание.
Клер поднялась.
– А ты ничего об этом не говорила.
– Видишь ли, сегодняшний день был занят твоими делами. Так что просто не хотелось распространяться о себе, пока все не выяснилось.
Подруги попрощались с Себастьяном, и Клер проводила их в прихожую.
– Так. Теперь признавайся: что у вас с Себастьяном? – шепотом потребовала ответа Мэдди, едва переступив порог.
– Ничего.
– Не ври. Он смотрит на тебя так, словно что-то есть.
– А когда ты вышла за пивом, упорно провожал тебя взглядом.
Клер покачала головой:
– Ну и что? Из этого ничего не следует. Скорее всего, просто надеялся, что я споткнусь и шлепнусь. Или ждал, не произойдет ли еще что-нибудь унизительное для меня.
– Нет, – Адель покачала головой и принялась рыться в сумке в поисках ключей. Он смотрел так, как будто пытался; представить тебя обнаженной.
Клер не стала уверять, что ему и пытаться было незачем. Себастьян абсолютно точно знал, как она выглядит в костюме Евы.
– Вообще-то мужская привычка раздевать взглядом мне не нравится, но у него получилось по-настоящему здорово!
Мэдди тоже запустила руку в сумочку.
– По-моему, тебе следует удовлетворить его любопытство.
Ну что за несносные женщины!
– Привет! Забыли, что еще на прошлой неделе я была обручена с Лонни?
– Вот-вот. А потому срочно необходима компенсация. Утешение. И в этом качестве Себастьян просто незаменим.
Мэдди согласно кивнула и вслед за подругой направилась по лужайке к припаркованным у края дороге машинам.
– По мужчине сразу видно, чего он стоит.
– Ладно, пока. – Клер закрыла дверь. По ее мнению, Мэдди слегка помешалась на поисках настоящего мужчины. Возможно, потому, что вот уже несколько лет ей не везло в личной жизни. Ну а Адель… вполне возможно, она и сама жила в том фантастическом мире, который описывала в своих книгах.
Глава 8
Когда Клер вернулась в гостиную, Себастьян стоял спиной к входной двери и рассматривал старую фотографию: Клер шесть лет и она сидит на коленях у матери.
– А ты, оказывается была симпатичнее, чем мне запомнилось, – заметил он.
– Ее несколько раз ретушировали.
Себастьян улыбнулся и перевел взгляд на парадный портрет Синди – тщательно подстриженной, аккуратно причесанной любимицы с розовой ленточкой на макушке.
– А это, должно быть, и есть твоя ненаглядная собачонка?
Меж тем Синди вовсе не принадлежала к числу милых, но беспородных шавок. Нет, достойная личность завоевала немало призов на выставках и являлась полноправным членом Американского клуба йоркширских терьеров. Так что пренебрежительное слово «собачонка» к ней не относилось.
– Да, моя и Лонни. Вот только он забрал ее, когда уходил.
Клер с новой остротой ощутила потерю.
Себастьян открыл было рот, чтобы прокомментировать услышанное, но в итоге просто покачал головой и обвел взглядом просторную комнату:
– Очень напоминает дом твоей матери.
На самом же деле дом Клер совсем не походил на дом Джойс. Клер тяготела к викторианскому стилю, в то время как ее мать предпочитала французский классицизм.
– В каком смысле?
– Очень много вещей. – Гость оценивающе взглянул на хозяйку музейной экспозиции. – Но у тебя здесь гораздо веселее. Забавное девчачье королевство. Твой дом похож на тебя. – Себастьян поставил бутылку с остатками пива на камин. – Я кое-что принес, но не хотел показывать при подругах. Так, на всякий случай: а вдруг ты не говорила им о той ночи в отеле? – Он засунул руку в глубокий карман брюк. – Думаю, это твое.
На раскрытой ладони лежала горько оплаканная сережка. Та самая, бриллиантовая с золотом. Клер не могла решить, какому из событий удивляться больше: первому – тому, что Себастьян обнаружил потерю, подобрал сережку и даже принес ее к ней домой, или второму – тому, что он ни словом не обмолвился о той их встрече при Мэдди и Адели. Оба поступка выглядели на удивление разумными. Можно даже сказать, милыми и симпатичными.
Себастьян взял ее руку и положил сережку на ладонь:
– Утром обнаружил на твоей подушке.
Тепло сильных пальцев просочилось сквозь кожу и распространилось до кончиков пальцев. Ощущение оказалось тревожным и таким же опасным, как и воспоминание о том, что на нем было, а вернее, чего не было надето в то неприятное утро. Непрошеный образ без разрешения забрался в голову и застрял в мозгу.
– Надо же! А я уже навеки с ней простилась.
Клер заглянула в зеленые глаза. Да, в Себастьяне определенно жила яркая физическая привлекательность. Гремучая смесь холодной силы и горячей сексуальной энергии, игнорировать которую не смогла бы ни одна женщина.