Шрифт:
— Люди добрые, — крикнул он, — так ведь это мой муж! Остановите его!
Тем временем на дороге случилось еще одно происшествие: двое бранились, отнимая друг у друга пегого осла.
— Староста! Где староста? Мы пойдем в суд!
— В чем дело? — подошел староста.
А эти двое, вам надобно знать, были Цюй Лян и Бай Сюн.
Когда накануне Бай Сюн в поисках Фань Чжун-юя отправился к восточной горе и увидел привязанного к дереву пегого осла, он подумал, что это осел его зятя, отвязал его и повел в деревню. Но тут навстречу ему попался Цюй Лян. Он отправился искать старшего брата, который уехал на пегом осле.
Вот они и заспорили. Вдруг Цюй Лян увидел лежавшего на земле старшего брата и бросился к нему:
— Что с тобой? Почему у тебя на шее веревка?
— Уходи! — в сердцах крикнул Цюй Шэнь. — Не смей трогать женщину!
Тут появился Фань Чжун-юй, и люди с криком: «Безумец» — стали разбегаться.
Кончилось все тем, что староста приказал Цюй Шэня и Фань Чжун-юя отправить в уезд. Бай Сюну, как он ни противился, велено было их сопровождать.
По пути им попался черный осел, и пегий бросился за ним вдогонку. Насилу удалось Цюй Ляну ухватить осла за узду. Пока Цюй Лян объяснял старосте, что у пегого осла такая привычка, староста ненароком обернулся и заметил идущего следом за ними смуглолицего низкорослого человека.
Вы спросите, кто это был? Это был Чжао Ху, четвертый из молодцов. Как только Бао-гун доложил императору об исчезновении Фань Чжун-юя, «первого из сильнейших», Сын Неба повелел учинить розыски.
Возвращаясь из дворца в ямынь, Бао-гун вдруг увидел черного осла, которого служители отгоняли палками от паланкина.
Бао-гун подумал, что осла наверняка несправедливо обидели, велел оставить его в покое и посмотреть, что будет дальше.
И тут произошло невероятное! Осел подбежал к паланкину, упал на колени и трижды мотнул головой, будто кланялся.
— Тебя обидели? — спросил Бао-гун. — Если так, повернись головой к югу. Я пошлю с тобой людей, и они разберутся.
Осел повернулся головой к югу. Тогда Бао-гун приказал Чжао Ху следовать за ослом и выяснить, что произошло.
Осел побежал вперед. Чжао Ху еле поспевал за ним и, едва они вышли из города, совершенно обессиленный, присел отдохнуть.
Осел, который был уже далеко, вернулся назад.
— Ай-я-я, нехорошо! — сказал ему Чжао Ху. — Бежал бы потише, а то мне за тобой не поспеть! Или подвез бы немного!
Тут осел захлопал ушами и остановился. Чжао Ху сел верхом. Они проехали несколько ли и очутились у отрогов гор Ваньцюаньшань. Позади храма, стоявшего на склоне, осел остановился.
Чжао Ху огляделся — нигде ничего подозрительного. Он был раздосадован, как вдруг из-за стены, окружавшей храм, услышал крик:
— Помогите!
Чжао Ху заглянул во двор и увидел гроб. У гроба какая-то женщина дралась со старым даосом. Чжао Ху перелез через стену. — Что у вас здесь происходит?
— Убили меня, забрали четыреста лян серебра! — отвечала женщина.
— Отпусти ее, — приказал Чжао Ху даосу.
Женщина отошла в сторонку, а даос стал объяснять:
— Это родовой храм [35] чиновника Грозного. Вчера сюда принесли гроб, сказали, что умерла мать управляющего, и велели ее похоронить. Но день для похорон оказался неподходящий, и гроб пока оставили во дворе. Сегодня вдруг слышу — кто-то в гробу стучит. Снял крышку, а оттуда выскочила женщина и набросилась на меня.
Чжао Ху поглядел на женщину и вдруг увидел, что она чем-то напоминает мужчину. Тогда он сказал:
35
Это родовой храм… — В Китае, где культ предков составлял основу основ религиозного мировоззрения, каждый род имел свое родовое кладбище и специальный храм предков, в котором воскурялись благовония и ставилась жертвенная еда перед деревянными табличками с именами усопших предков.
— Я отведу вас в ямынь, там разберутся.
Если вам интересно узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Бао-гун выясняет истину и выносит приговор умному и глупому, но по внешности не может различить, где мужчина и где женщина
Чжао Ху вышел из храма и вдруг услыхал за спиной женский голос:
— Глядите-ка! Вон стоит мой убийца!
Женщина бросилась вверх по склону, вцепилась в стоявшего на склоне человека и завопила:
— Это ты, Ли Бао, меня задушил! Куда девал мои деньги?
— Наглая баба! Да я тебя знать не знаю! — крикнул Ли Бао.
Чжао Ху без лишних слов велел слуге связать Ли Бао руки и вместе с даосом препроводить в ямынь.
Между тем начальник уезда Сянфусянь, к которому попал Фань Чжун-юй, не осмелился допрашивать «первого из сильнейших» и отправил его к Бао-гуну.
Бао-гун поднялся в зал и приказал ввести Фань Чжун-юя. Но, поняв, что несчастный лишился разума, велел передать безумца на попечение Гунсунь Цэ, чтобы тот его полечил. После этого он распорядился привести Бай Сюна.