— Я хочу сказать, что все мы — пленники! — покачав головой, сказал сразу всем четверым пассажирам шофер.

— Что за чертовщина! — окончательно рассердился толстяк, вытащил из кармана большущий клетчатый платок, отер пот с голого темени и переложил пакет, который он прижимал к груди, словно ребенка, с одной руки на другую.

— Видно так никогда и не наведут порядок на нашем городском транспорте! — продолжал он. — С каких это пор пассажиров стали называть пленниками?

Тогда шофер притянул к себе поближе микрофон и, подмигнув Лидусе, сообщил как можно более официальным тоном:

— Уважаемые пассажиры, наш автобус похищен!

— В каком смысле «похищен»? — изумился пассажир в темном костюме.

— В том смысле, что похищен! Неужто вы никогда не читали о таких случаях в газетах? — спросил в свою очередь шофер.

— Да вы только послушайте, что он болтает! — всплеснул руками человек в темном костюме. — Вы вообще отдаете себе отчет в том, что говорите? Это же вам не самолет!

— Может, и не самолет! Тем не менее, мы похищены!

— Перестаньте нести околесицу и остановитесь на следующей остановке! — закричал пассажир в парадном костюме.

Голос у него неожиданно оказался тоненьким, как у оперного певца, который поет тенором. Знаете, у теноров бывают такие тоненькие голоса, что когда услышишь их по радио, невольно возникает вопрос: «Это женщина поет толстым голосом или же мужчина тоненьким?»

— Да вы хоть думаете, о чем говорите? — продолжал бранчливым дискантом пассажир в темном костюме. — Я спешу, у меня совершенно нет времени для неуместных шуток!

— Думаю! — терпеливо ответил шофер. — Однако автобус похищен, и все тут!

— И это называется культурное обслуживание! — подала реплику женщина, оторвавшись от книги. — Безобразное обслуживание…

Некоторое время пассажиры-пленники, исключая того, кто на заднем сиденье, с чумазым лицом, говорили все разом, поэтому я не могу точно сказать, о чем шла речь. Вы ведь сами знаете, что когда несколько человек принимаются говорить все вместе, можно разобрать разве что отдельные слова или даже отрывки слов. Очень забавно получается: «Такой, ах, позор, вот, не, да, мож…, раз, ну, неслы… погоди, ваш, идиотизм» и так далее.

Панчо и Лидуся с напряженным вниманием прислушивались и приглядывались к тому, что происходило в автобусе. И даже не только с напряженным вниманием, но и с некоторой опаской. Все-таки это были взрослые, а взрослые запросто могут оттаскать тебя за ухо или же сделать тебе строгое внушение… Окинут тебя мрачным взглядом, а потом возденут глаза к небу и трагически так воскликнут: «Какая нынче пошла молодежь! Разве мы были такими?..»

А какая нынче молодежь? Самая обыкновенная. Она всегда одинаковая. Однако взрослые считают, что в молодости они были совсем другими — учтивыми, вежливыми, только и думали о том, чтобы учиться и трудиться, а чтоб тарелку там разбить или опоздать в школу — ни-ни!

Лидуся опомнилась первой, взяла в руки микрофон, смущенно прокашлялась и сказала:

— Товарищи пассажиры, прошу сохранить спокойствие! Автобус в наших руках!

Надо сказать, что у нее это получилось очень здорово — она даже ни разу не запнулась, и все в автобусе замолчали. И какое же изумление было написано на их лицах! Ах, какое изумление! Согласитесь, не каждый день в жизни случается, чтобы ты вошел в автобус № 80, который идет в жилмассив «Младост», то есть в Студенческий городок, прокомпостировал билет, с облегчением уселся на свободное место, и вдруг — хоп, тебя похищают!

Нет, подобное событие выглядит не просто странным, а прямо-таки невероятным!

Помолчали, значит, пассажиры, переглянулись с растерянным видом, и тот, что был в темном костюме, словно дипломат, отправляющийся на важные переговоры в Женеву, пискнул своим дискантом:

— Да кто вы такие! Кто дал вам право…

— Я — Лидуся, а вот он, там, на площадке с пистолетом, — Панчо…

Все обернулись назад, к Панчо, а он неизвестно почему поклонился, как актер, только что исполнивший свой номер и ожидающий, что его вызовут на «бис».

— По нашему требованию шофер отклонился от курса, и теперь мы направляемся в Южную Хахохихиландию! — продолжила Лидуся.

— Да, в Южную Лалолилиландию! — подтвердил шофер.

— Не в Лалолилиландию, а в Хахохихиландию! — поправила его Лидуся.

— Наверное, это очень смешная страна! Раз она называется Ха-хо-хи-хи-лан-дия! — осторожно, стараясь не сбиться, сказал шофер, повернувшись на ходу к пассажирам. — Небось там с утра до вечера все покатываются со смеху!