— Господа! — запротестовала Элизабет, пряча улыбку. Дарси начал подниматься с места, вовсе не разделяя беззаботности жены, но тут Генри Фицуильям опередил его:

— Вы слишком опоздали, господа, моя кузина уже сделала свой выбор. И повезло именно мне! — Раздались крики разочарования, а Джорджиана одарила кузена взглядом, полным любви и благодарности.

Когда оркестр заиграл вступление, Джорджиану Дарси, само воплощение изящества и женственности, вывел в центр танцевальной залы тот, кому лучше всех удавалось придать ей уверенности в себе. В белом шелковом платье, украшенном жемчугом и вышитыми розовыми розами, с маленьким букетиком живых роз, прикрепленных к корсажу, она смотрелась очаравательно. Китти предпочла бы видеть полковника в красном мундире, но для Джорджианы он, как всегда, выглядел безупречно.

Лорд Рирдон поклонился, взял под руку хозяйку дома, и они последовали за Генри и Джорджианой. Дарси вывел леди Рирдон, а за ними пошли и остальные пары.

Три дня после бала держалась восхитительная погода, и она служила оправданием ленивого ничегонеделания. Некоторые гости отдыхали, расположившись в салоне, где окна открывались настежь прямо на лужайку. Другие сидели на стульях или возлежали на подушках около озера. Две молодые дамы время от времени возобновляли беспорядочные упражнения в живописи, пока трое молодых людей располагались на траве поблизости, восхищаясь то их работой, то ими самими. Чай накрывали под сенью каштанов.

Генри на время поднял весла, чтобы отдохнуть от гребли, и лодка медленно двигалась в полуденную тень, отбрасываемую растущими по берегу деревьями.

— Какой чудесный сегодня день, — вздохнула Элизабет. Погода необыкновенная. — Она положила ладонь на пальцы Джорджианы. — Скажи мне, что ты чувствуешь после выхода в свет?

— Все вокруг только и ждут от меня разговоров. Я с таким облегчением поехала кататься с вами.

— Они думали, что ты молчалива, поскольку еще не «выезжала». Теперь они надеются на поток слов. Им предстоит принять тебя такой, какая ты есть.

— А именно — совершенной, — заметил Генри.

— Это очень любезно с твоей стороны называть меня совершенной, кузен, но, боюсь, меня скорее назовут глупенькой.

— Пусть попробует только кто-нибудь счесть тебя глупенькой, — сказала Элизабет. — А тебе самой понравился твой бал?

— Понравился. И благодаря тебе, Элизабет, все получилось превосходно. Я с удовольствием танцевала, вот только на меня все время смотрели.

— Что же им еще оставалось делать, как не смотреть на тебя, когда ты была так восхитительна? — Вопрос Генри растворился в воздухе. В этот момент он не чувствовал ни тоски, ни одиночества.

— Я упиваюсь нашим сегодняшним уединением здесь с моей дорогой сестрой и моим… я едва не назвала вас братом. — Элизабет улыбнулась и посмотрела куда-то поверх воды, не заметив налета горечи в ответной улыбке Генри Фицуильяма.

— Дарси всегда был мне как брат, даже больше, чем мой родной брат.

Генри снова взялся за весла. Он чувствовал, насколько необоснованно и безрассудно завидует своему кузену. Большую часть жизни это чувство подавлялось его привязанностью к Дарси, который никогда не вставал на пути у Генри и был необычайно щедр с ним. Лелеять чувство к Элизабет, теперь замужней женщине, было неблагородно; следовало с этим бороться.

Элизабет взглянула на Джорджиану. В настроении девушки чувствовалась печаль, которой она не замечала прежде. Генри причалил к небольшому пирсу.

К ним подошел Дарси и помог дамам выбраться из лодки. Элизабет взяла мужа под руку, и они вдвоем направились к гостям, расположившимся под деревьями.

Элизабет кивнула дворецкому, чтобы тот распорядился подать завтрак. Она села подле своей подруги, миссис Куртни, и та импульсивно дотронулась до ее руки.

— Элизабет, я продолжаю изумляться и восхищаться успехом вашего бала.

— Признаюсь, я и сама довольна. Еще немного в этом духе, и я возгоржусь своими успехами и сделаюсь несносной для окружающих.

— В этом я очень сомневаюсь. Вы отлично подобрали состав ваших гостей. Никто не чувствовал себя «не в своей тарелке». — Она наклонилась и прошептала: — Особенно мистер Реджиналд Фоксуэлл. Как хорошо он смотрится в своем алом мундире и в каком восторге от него дамы.

— Он действительно дьявольски красив, — рассмеялась Элизабет. — Дамы из его прихода обожали бы его на пасторской кафедре.

— Как я догадываюсь, он получит достаточно обожания в уюте своего собственного дома, и тетушку, которая вместе с женой станут боготворить его, — прошептала Эмилия.

— Как мило с его стороны прославить мой небольшой бал еще и успешным романом, — ответила Элизабет, и они обе засмеялись. Миссис Дарси поймала взгляд миссис Фоксуэлл. Ее поклон в сторону хозяйки дома несомненно выражал удовлетворение.

Понимание и договоренность казались делом неизбежным между Реджиналдом Фоксуэллом и мисс Робсон. Он полночи протанцевал с ней на балу и с тех пор все время садился подле нее, усердно одаривая знаками внимания, которые она принимала в счастливом изумлении.