– Илья, ты ко мне обращайся на «ты». Пожалуйста. Я ведь старше тебя всего-то на одиннадцать лет, мне двадцать пять. На берегу же ты мне «ты» говорил? Ну и вот…

Я изображаю глубокое раздумье. Ну, всякую там интеллигентскую хуйню, - ну, что не удобно там, не принято мол, - это мне нести щас не в тему…

– Ладно, - решаю я.
– Поехали, Стас, трогай. Слышь, а можно тогда я тебя Стасиком звать буду?

– Вот уж Стасиком не надо, сделай одолжение!

– Нет? А чо? Ладно, ладно, - не хочешь, не буду, хуй с тобой… Ой-ёй-ёй! Вырвалось, блядь, ой, сука, ой, не буду больше, Стас! И ни хуя смешного, между прочим. Мог бы, между прочим, и потерпеть, до Магнитки совсем ничего осталось, как я понимаю…

Я тут же, - кстати!
– лезу, изогнувшись, на заднее сиденье, достаю оттуда свой рюкзак. Стасик, улыбаясь, бросает на меня короткие взгляды. Это не возбраняется. Так, где тут у меня… Вот. Я достаю свой телефон. Проверим… Ага, сеть поймал! Билайн, - роуминг по всему миру. Звонить вот только некому больше…

– Ух, ты! Это с цифровой камерой, да? А как он работает?

– Ты на дорогу-то смотри, Шумахер на хер! Это ж Камаз, бля!

Ну, всё, - надулся… И кто тут из нас мальчишка, спрашивается? Нахохлился, - блядь, до чего на Лешку Петлякова похож, из детдома…

– Вот будешь так педали дёргать, - недолго твоя лоханка протянет. Да смотри ж ты на дорогу! Вот скажи мне, - почему у тебя зажигание не выставлено?.. От верблюда! Тоже мне, тайна мироздания… Так надо учится! Не умеет он. Не умеешь, обратись к тому, кто умеет… А причём здесь я? Я, Стас, попутчик, - сел, вышел, аригато, сайонара… Да, именно так, представь себе. Сфоткаю щас вот тебя на память, разве что…

Я быстро делаю пару снимков, Стас бросает на меня взгляд, я ловлю и этот кадр. Опять молчим. Блядь, напряжение какое-то возникло. Ну а что, - что я не прав, что ли? Прав… Никто он мне, и я ему никто. Ну, нравится он мне, - признаюсь, наконец, я себе, - ну и хули с того? Мало ли кто мне нравился за четырнадцать-то лет… Тихона нет, и плевать теперь мне на «нравится»…

– Возле какой-нибудь остановки высади меня, - сердито говорю я, потом сбавляю тон.
– Такси у вас в Магнитогорске этом вашем есть?

Стас аж подпрыгивает.

– Так ты не местный? Так чего ж ты по степи один шляешься? А, ну да… Ты не из пугливых, ясно, это я понял, и за себя постоять можешь. Очень даже можешь. Ну, хорошо, но ведь в Магнитке ты же, Илья всё равно, куда-то направляешься, к кому-то? Зачем же такси, я же сказал, - довезу. Адрес говори.

И я теряюсь по-настоящему. Я же хотел по дороге всё обдумать, да тут вот Стас попался, не до того стало… Бандероль придёт дня через три, контейнер позже, ясен перец. Значит, нужна база… Квартира, - съёмная, разумеется. Блядь, я ж маленький… Я задумчиво смотрю на Стасика. Нет. Он мне симпатичен, значит не подходит, по-всякому ведь может обернуться, проколов быть не должно… И ведь как дядь Боре звонить неохота…

– Так что, Илья? Куда ехать-то?

– Ехать-то? А ехать-то до городу… ЭТО город? Мда… «Цемзавод»… - читаю я указатель на обочине.
– Ах, окраина! А на этой окраине газетный ларёк может нам попасться?.. А кто знает? Ладно, Стас, погоди, я думаю… Собственно, думай, не думай, а мне нужна газета с объявлениями. Сдаётся, снимается, типа… Не кто, а что! Квартира, понял?.. Ой, да отъебись ты! Затем, что за надом! Так, всё, пиздец! А ну, тормози! Тормози, сказал, ну…

Я выскакиваю из лоханки, забрасываю за плечи рюкзак, открываю заднюю дверь, вытаскиваю кейс. Стас тоже вылез из машины, стоит и поверх крыши растерянно смотрит на меня своими тёмно-синими глазищами. Вот же…

– Ну, что уставился?! Всё, Стасик! Сайонара… Вам на лево, нам на право!

– Ну и мотай! Мотай, давай, отсюда! Эх, ты… Катись…

Стас залазит в свою лоханку, она тут же глохнет, он начинает дёргать стартер… Теперь я стою и растерянно смотрю в никуда. Как тогда Тишка мне сказал?.. «Не плюй, Ложка, в протянутую ладонь, если она протянута от сердца. В сердце ведь душа, Ложка, а в душу плевать нельзя». А я смотрел ему в глаза, следил за его губами, и вспоминал, как хорошо нам было ночью, и запоминал его слова, и думал, как мы любим друг друга… Всё! ВСЁ!!! НЕ МОГУ!!!

Я пинаю колесо, ставлю на землю кейс, и запрыгиваю в машину.

– Слушай! Слушай меня, сказал я!!! Что ты обо мне знаешь?! Ни хуя! А хочешь знать? Хочешь, Стасик? Я людей убивал, людей! Понял?! За мной пять трупов до Анвара было! Понял?! А чтобы Анвара кончить, мне у него всю контору положить пришлось! Я там не считал, блядь! Понял?! Я там патроны считал! Это как тебе? И никого из них мне не было жалко. Это ещё не всё, рот закрой! Я детдомовский, понял, я там до одиннадцати лет тёрся, так последний год меня ебали там, понял, Стасик, ебли, сука, в обе дырки… Сказал, рот закрой, дует… Удрал. Дальше, на улице, ещё хуже. А потом меня человек купил, понял, КУПИЛ, но он-то, он как раз ЧЕЛОВЕК оказался… Я влюбился в него, понял, ты знаешь, что есть любовь? Я знаю… И он знал. А потом его убили, а я убил тех, кто убил Тихона, всё их гнездо блядское перебил… А перед смертью, - он знал, что его грохнут, понял, чувствовал, - он большие бабки поднял, охуенные, сука… и на меня все счета оформил, понял, охуенные, бля, бабки, паспорт мне сделал… А сам… Ти… Тишка мой… А я, сука, в… в Ита-али-и… он… туд… он туда меня… отдохнёшь, Ложка… говорит… Карнава-ал, говор… Венеция, говорит, Ложка, эт-то… Тишенька…

Я рыдаю, ткнувшись лицом в сложенные на коленях руки, бейсболка свалилась на пол… и сквозь рыдания я чувствую, как Стас осторожно тянет ко мне руку, касается моего рюкзака… Так-то, Стасик. Таков вот мой мир… А-а, чего там! Я дёргаю плечом, не глядя на Стаса, нащупываю дверную ручку, вываливаюсь наружу. Блядь! Не могу! Я без сил опускаюсь на свой кейс…

– Илюша, кепка вот… Илюша, поехали, а? Поехали, пожалуйста…

Я, сквозь пелену слёз, смотрю на сидящего передо мной на корточках Стаса. Точно, бля. Как похож… На Лёшку нашего, Петлякова, на Петельку нашу, до того, как его… И чумазый такой же… Тот тоже вечно…