Лошадь как лошадь. Третья книга лирики
вернуться

Шершеневич Вадим Габриэлевич
Шрифт:

ПРИНЦИП РОМАНТИЗМА

А.Мариенгофу

Когда-то, когда я носил короткие панталончики,Был глупым, как сказка, и читал "Вокруг света",Я часто задумывался на балкончикеО том, как любят знаменитые поэты.И потому, что я был маленький чудак,Мне казалось, что это бывает так:Прекрасный и стройный, он встречается с нею...У нее меха и длинныйТренИ когда они проплывают стариннойАллеей,Под юбками прячутся рыбки колен.И проходят они без путей и дороги,Завистливо встречные смотрят на них,Он, конечно, влюбленный и строгий,Ей читает о ней же взволнованный стих...Мне мечталось о любви очень нежной и жгучей.Ведь другой не бывает. Быть не может. И нет.Ведь любовь живет меж цветов и созвучий.Как же может любить не поэт?Мне казались смешны и грубыПоцелуи, что вокруг звучат.Как же могут сближаться влажные губы,Говорившие о капусте полчаса назад?И когда я, воришка, подслушал, как кто-то молился:"Сохрани меня, боже, от любви поэта!"Я сначала невероятно удивился,А потом прорыдал до рассвета.Это небо закатно не моею ли кровью?Не моей ли слезой полноводится Нил,Оттого, что впервой с настоящей любовьюЯ стихам о любви изменил?!

Июль 1918

* * *

Искать губами пепел черныйРесниц, упавших в заводь щек, -И думать тяжело, упорно,. . . . . . . . . . . . . . . .Рукою жадной гладить грудиИ чувствовать уж близкий крик, -И думать трудно, как о чуде,О новой рифме в этот миг.Она уже устала биться,Она в песках зыбучих снов, -И вьется в голове, как птица,Сонет крылами четких строф.И вот поэтому часто, Никого не тревожа,Потихоньку плачу и молюсь до рассвета:"Сохрани мою милую, Боже,От любви поэта!"

Сентябрь 1917

* * *

Теперь я понял. Понял все я.Ах, уж не мальчик я давно.Среди исканий, без покояЛюбить поэту не дано!

ОДНОХАРАКТЕРНЫЕ ОБРАЗЫ

Спотыкается фитиль керосиновыйИ сугробом навален чад.Посадить бы весь мир, как сына бы,На колени свои и качать!Шар земной на оси, как на палочкеЖарится шашлык.За окошком намазаны галочьейБутерброд куполов и стволы.Штопором лунного света точноОткупорены пробки окон и домов.Облегченно, как весной чахоточной,Я мокроту сморкаю словВ платок стихов.Я ищу в мозговой ретортеКлюч от волчка судьбы,А в ушах площадей мозоли натерлиДлинным воем телеграфа столбы.Не хромай же, фитиль керосиновый,Не вались сугробом черный чад!Посадить весь мир как сына бы,На колени к себе и качать.

Июль 1918

* * *

Каждый разНесураз-Ное брякаяЯ - в спальню вкатившийся мотосакош.Плотносложенным дням моим всякаяФраз-АРаз-Резательный нож!Я зараз -Ой, дымлюся от крика чуть,Весь простой, как соитье машин,Черпаками строчек не выкачатьВыгребную яму моей души.Я молюсь на червонную даму игорную,А иконы ношу на слом,И похабную надпись узорнуюОбращаю в священный псалом.Незастегнутый рот, как штанов прорешка,И когда со лба полночи пот звезды,Башка моя служит ночлежкойВсем паломникам в Иерусалим ерунды.И наутро им грозно я в ухо реву,Что завтра, мягчее, чем воск,И тащу продавать на СухаревуВ рай билет, мои мышцы и мозг.Вот вы помните: меня вы там встретили,Так кричал, что ходуном верста:– Принимаю в починку любовь, добродетели,Штопаю браки и веру в Христа.И работу окончив обличительно тяжкую,После с людьми по душам бесед,Сам себе напоминаю бумажку я,Брошенную в клозет.

Июнь 1919

ИМАЖИНИСТИЧЕСКИЙ КАЛЕНДАРЬ

Ваше имя, как встарь, по волне пробираясь не валится И ко мне добредает, в молве не тоня. Ледяной этот холод, обжигающий хрупкие пальцы, Сколько раз я, наивный, принимал за жаркую ласку огня!Вот веснеет влюбленность и в зрачках, как в витрине,Это звонкое солнце, как сердце скользнуло, дразнясь,И шумят в водостоках каких-то гостинныхКапли сплетен, как шепот, мутнея и злясь. Нежно взоры мы клоним и голову высим. И все ближе проталины губ меж снегами зубов, И порхнувшие бабочки лиловеющих писем, Где на крыльях рисунок недовиденных снов...Встанет августом ссора. Сквозь стеклянные двери террасыСтолько звезд, сколько мечт по душе, как по небу скользит,В уголках ваших губ уже первые тучи гримасыИ из них эти ливни липких слов и обид... Вот уж слезы, как шишки, длиннеют и вниз облетают Из-под хвои темнеющей ваших колких ресниц, Вот уж осень зрачков ваших шатко шагает По пустым, равнодушным полям чьих-то лиц....А теперь только лето любви опаленной,Только листьями клена капот вырезной,Только где-то шуменье молвы отдаленной,А над нами блаженный утомительный зной. И из этого зноя с головой погрузиться В слишком теплое озеро голубеющих глаз, И безвольно запутаться, как в осоке, в ресницах, Прошумящих о нежности в вечереющий час.И совсем обессилев от летнего чуда,Где нет линий, углов, нет конца и нет грез,В этих волнах купаться и вылезть оттудаЗавернуться в мохнатые простыни ваших волос... ...Ваше имя бредет по волне, не тоня, издалече, Как Христос пробирался к борту челнока. Так горите губ этих тонкие свечи Мигающим пламенем языка!..

Ноябрь 1917

ПРИНЦИП РИТМА СЕРДЦА

Вот, кажется, ты и ушла навсегда,Не зовя, не оглядываясь, не кляня,Вот кажется ты и ушла навсегда...Откуда мне знать: зачем и куда?Знаю только одно: от меня!Верный и преданный и немного без сил,С закушенною губой,Кажется: себя я так не любил,Как после встречи с тобой.В тишине вижу солнечный блеск на косе...И как в просеке ровно стучит дровосекПо стволам красных пней,Но сильней, но сильней,По стволам тук - тук - тук,Стукает сердце топориком мук.У каждого есть свой домашнийУгол, грядки, покос.У меня только щеки изрытей, чем пашня,Волами медленных слез.Не правда ль смешно: несуразно-громадный,А слово боится произнести,Мне бы глыбы ворочать складко,А хочу одуваньчик любви донести.Ну, а та, что ушла, и что мне от тоскиНе по здешнему как-то мертво, -Это так, это так, это так пустяки -Это почти ничего!

Сентябрь 1918

ПРИНЦИП ЛИРИЗМА

Когда сумерки пляшут вприсядкуНад паркетом наших бесед,И кроет звезд десяткуСолнечным тузом рассвет, -Твои слезы проходят гурьбою,В горле запуталась их возня.Подавился я видно тобою,Этих губ бормотливый сквозняк.От лица твоего темнокарегоНе один с ума богомаз...Над Москвою блаженное заревоТвоих распятых глаз.Я тобой на страницах вылип,Рифмой захватанная подобно рублю.Только в омуты уха заплыли бФорели твоих люблю!Если хочешь, тебе на подносе,Где с жирком моей славы суп, -Вместо дичи, подстреленной в осень,Пару крыльев моих принесу.И стихи размахну я, как плетиСвистом рифм, что здоровьем больных,Стучат по мостовой столетийНа подковах мыслей стальных.

Июль 1919

АГРАММАТИЧЕСКАЯ СТАТИКА

Вкруг молчь и ночьМне одиночь.Тук пульса по опушке пушки.Глаза веслом ресниц гребут.Кромсать и рвать намокшие подушки,Как летаргический, проснувшийся в гробу.Сквозь темь кричат бездельничая кошки,Хвостом мусоля кукиш труб.Согреть измерзшие ладошкиВ сухих поленьях чьих-то губ.Вкруг желчь и желчьНад одиночью молчь.Битюг ругательств, поле брани.Барьер морщин, по ребрам прыг коня.Тащить занозы воспоминанийИз очумевшего меня.Лицо, как промокашка тяжкой ранки,И слезы, может быть, поэта ремесло?А за окном ворчит шарманкаЧрезвычайно весело:"Ты ходила ли, Людмила,И куда ты убегла?"– "В решето коров доила,Топором овцу стригла."Проулок гнет сугроб, как кошка,Слегка обветренной спиной.И складки губ морщинками гармошки.Следы у глаз, как синие дорожки,Где бродит призрак тосковой.Червем ползут проселки мозга,Где мыслей грузный тарантас.О, чьи глаза - окном киоскаЗдесь продают холодный квас?!Прочь ночь и одиночь,Одно помочь.Под тишинуСкрипит шарманка на луну:– Я живая, словно ртуть: