Не дыша, я выждала пару секунд, но сожаление о сказанном и не думало появляться.

— Да? — язвительно осведомился блудный капитан. — Тогда пошли. — И, взяв меня за руку, он быстрым шагом направился к стоянке флаеров.

Беспомощно оглянувшись, я увидела Мигеля, одиноко стоящего на берегу огромного океана.

Всю дорогу мы молчали, и, лишь поднявшись в свой номер очередного фешенебельного отеля и заперев дверь, Этьен заговорил:

— Повтори, что ты сказала на набережной…

— Я тебя люблю.

— Дурочка чертова, — молвил Этьен и прижал меня к себе так, что чуть не сломал мне ребра. — Моя маленькая дурочка.

Если позволите, следующие три часа я пропущу, перескочив сразу в тот момент, когда, сидя в хозяйском халате на вновь обретенных коленках капитана, я наблюдала, как он открывает шампанское.

— Скажи, а ты эти месяцы вспоминал о моем существовании? — поддела я Этьена.

Он в долгу не остался:

— Еще один глупый вопрос, и кто-то из здесь присутствующих останется трезвым.

— Молчу-молчу, — испуганно прикусила я язык. Этьен, готовясь к триумфальному вышибанию пробки, поднял бутылку, и я подскочила, как ужаленная. (Только не спрашивайте, где были раньше мои глаза и голова. Глаза находились в закрытом состоянии, а голова… хм… ну, представьте, четыре месяца монашеской жизни… Какая тут голова!) Так вот, по руке Этьена змеились причудливого вида шрамы.

— Ты, — обвиняюще выдохнула я, — это был ты…

— Где? — с видом святой невинности взглянул на меня любовник.

— В море, на скутере. А потом бросил меня и следил, что я буду делать. Ну знаешь ли!..

— Нэтта, ты хочешь шампанского или поругаться? — очень спокойно осведомился Этьен.

Демонстративно сжав губы, я подхватила со столика бокал и жалобно протянула его обнаглевшему деспоту.

— Ответ понятен, — усмехнулся он, — семейные разборки временно откладываются.

— Угу, — с готовностью кивнула я, принимая обратно свой наполненный до краев бокал. — Скажи, у Дмитрия, Стива и дядюшки Томаса не было неприятностей после моего исчезновения?

— Это как посмотреть. Конкретно у них — нет, поскольку прямых доказательств причастности моих бедных друзей к твоей идиотской выходке не нашлось, но адмирал довольно долго находился в состоянии плохо контролируемой ярости, и об отпусках, премиях и чем-либо подобном пришлось забыть всем.

— Прости, — покаянно склонила я голову, не забыв по дороге игриво укусить Этьена за ухо.

— Не хулигань, а то будешь сидеть на полу, — пригрозил он. — Извиняться тебе не за что. Кстати, я еще не поблагодарил тебя за миллион. Спасибо. Большое.

— Как твоя мама?

— Хорошо. Деньги подоспели вовремя. — Этьен сдавленно фыркнул.

— Что такое? — живо заинтересовалась я.

— Когда Стив вернулся, я потребовал его крейсер, чтобы немедленно лететь за деньгами, и все друзья хором начали уговаривать меня подождать, не объясняя причин. Зато когда миллион поступил на мамин счет, я устроил допрос с пристрастием, и эти заговорщики радостно сознались. Знаешь, — задумчиво проговорил Этьен, — только после этого я смог тебя простить.

— Да? — недоверчиво уточнила я. — А креветки кто послал?

— Я, — поморщившись, сознался капитан.

— Только вот посланы они были несколько раньше, чем я отправила чек. Как ты это объяснишь?

— Никак. Просто однажды вечером случилось подходящее настроение, я взял снаряжение, запрыгнул во флаер и отправился их ловить. Обещал же все-таки.

— А ты всегда держишь обещания?

— Всегда, — не без самодовольства заявил Этьен.

— Тогда пообещай на мне жениться, — мгновенно потребовала я, с интересом ожидая результата.

— Нет, — покачал он головой. — Не пообещаю. И как это прикажете понимать? Ладно, попробуем еще раз.

— Ну хоть освободить мою сестренку ты поможешь?

— Безусловно, — без тени колебаний согласился он. — Это значительно безопасней для жизни.

Ах ты! Ну, погоди…

— Договорились. — И я протянула бокал за новой порцией пузырьков.

Остаток вечера (или ночи) прошел мирно, сложных тем мы не затрагивали, пили шампанское, валялись в ванне, смотрели на звездное небо с балкона. Лишь когда утихомирившись, мы забрались в постель, я вспомнила кое о чем.

— Этьен?

— Да? — раздался в ответ сонный голос.