– Значит, таких испытаний не проводилось. Во-вторых, – продолжала я, – СуперСлово™ содержит ограничитель «трех прочтений». Это означает полное прекращение книгообмена. Библиотеки закроются, букинистические магазины уйдут в прошлое. Слова способны учить и освобождать, но ГТУ хочет, чтобы они стали только товаром, который можно продать, и ничем более.

Толпа зашепталась – не обычным для Книгомирья описанием речи, а по-настоящему. Семь миллионов человек принялись обсуждать мои слова.

– Орлик! – услышала я крик Твида. – Доберись до ГТУ! Бегом, если придется, пусть восстановят комментофонные линии!

– Это абсурд! – вопил Либрис, едва не лопаясь от ярости. – Ложь, проклятая ложь!

– Вот, – сказала я, бросая на столик перед сценой диновский экземпляр «Маленького принца». Технология перемещения работала превосходно – на каждый из ста тысяч столиков легла книга. – Эта книга сделана по системе СуперСлово™. Прочтите первую страницу и передайте книгу соседу. И увидите, который из вас по счету не сумеет ее открыть.

– Твид! – взвыл Либрис, по-прежнему стоявший рядом со мной на сцене и с каждой минутой бесившийся все сильнее. – Сделайте хоть что-нибудь!

Я показала на Ксавье.

– Словомагистр Либрис в состоянии легко опровергнуть все мои аргументы, просто переписав факты. Он уже мог бы разблокировать книгу, но ему мешает одно: все линии связи с Главным текстораспределительным управлением перекрыты. Как только они снова заработают, книги у вас на столах окажутся разблокированы. Перкинс был убит, когда раскрыл этот заговор. Он успел рассказать об этом Ньюхену, и того тоже убили. Мисс Хэвишем ничего не знала, но ГТУ подозревало, что она знает, и ее также заставили замолчать.

Глашатай встал и направился к сцене.

– Это правда? – спросил он, сверкая глазами.

– Нет, ваше глашатайство! – ответил Либрис. – Честью клянусь! Как только мы снова выйдем на связь, мы сумеем опровергнуть любые заявления превратно информированной мисс Нонетот!

Глашатай посмотрел на меня.

– Продолжайте, сударыня. Народ вас слушает, но как долго это протянется, понятия не имею.

– В-третьих, и что всего важнее, все книги, написанные в системе СуперСлово™, управляются прямо из Главного текстораспределительного управления, так что нужда в беллетриции отпадет. Все мы станем просто техниками низшего ранга при ГТУ.

– Ага! – перебил меня Либрис. – Вот вы и проговорились об истинных ваших побуждениях! Вы боитесь потерять работу!

– Не боюсь, Либрис. Мой настоящий дом – на Той Стороне. Я только обрадовалась бы, отпади в Киигомирье нужда в полицейской службе, – но не ценой уничтожения Кладезя Погибших Сюжетов!

Толпа одновременно ахнула в семь миллионов глоток.

– Больше не потребуются сюжетные конструкторы, эхолокаторы, воображатели, грамматактики и орфокорректоры. Не понадобится обучать генератов, поскольку персонажи будут конструироваться с минимальной необходимой описательностью. Я говорю о массовом вымывании вдохновения из процесса написания книги и замене его простой формулой. Персонал Кладезя будет распущен, и управлять процессом станут несколько техников напрямую из ГТУ, которое при помощи СуперСлова™ примется писать книги, минуя всех вас.

– И что же тогда будет с нами? – послышался чей-то голос.

– Вас заменят, – просто сказала я. – Заменят набором существительных и глаголов. Ни надежд, ни мечтаний, ни будущего. Никаких выходных, поскольку вам их и не захочется: вас сведут к простым словам на странице, безжизненным, как краска и бумага, коими вы и станете.

Воцарилось молчание.

– Доказательства! – завопил Либрис. – Пока вы только прядете нить, как какой-нибудь сюжетный конструктор! Где доказательства?

– Хорошо же, – проговорила я. – Мистер Брэдшоу, внесите жаворонка, будьте так любезны.

Мистер Брэдшоу достал из-под стола небольшую клетку и передал мне.

– Я видела СуперСловесного персонажа собственными глазами. Это пустая оболочка. Если старая книга читается при помощи СуперСлова™, она делается суперчитабельна, но написанная при помощи СуперСлова™ становится плоской и лишенной чувства. Это просто шизбургер от повествования. Да, Кладезь, может быть, и требует расходов, и многословен, но все книги, которые читают По Ту Сторону, созданы там, даже самые великие.

Я достала жаворонка из клетки.

– Вот доказательство, из-за которого погиб Перкинс.

Я посадила маленькую птичку рядом с вымыслопередатчиком, и аудитории передалось описание жаворонка:

[116]