– Да. И этот сбой спас вам жизнь.

– Что вы хотите сказать?

Недолго же продержалась моя радость.

Плюм показал мне шляпу. Внутри под изолирующей подкладкой помещались замысловатые проводки и маленькие мигающие огоньки.

– Кто-то перемкнул ретекстуализационный замедлитель на детектор кодов ISBN. Если потянуть за шнур, в витках первичного мультипликатора начнется перегрев.

– Перегрев? – спросила я. – У меня бы перегрелась голова?

– Более того. Высвободилась бы энергия, достаточная для написания четырнадцати романов.

– Я пока только стажер, Плюм. Растолкуйте попроще.

Он серьезно посмотрел на меня.

– От шляпы – и от того, кто ее носит, – мало что осталось бы. Такое иногда случается с четвертой моделью, поэтому происшедшее сочли бы техногенной аварией. Вам повезло, что шнур перетерся. – Он тихо присвистнул. – Однако изящная работа. Кто-то хорошо знал свое дело.

– Очень интересно, – медленно проговорила я. – А вы не могли бы дать мне список людей, которые способны такое провернуть?

– Это займет несколько дней.

– Ничего, оно того стоит. Я вам позвоню.

Я встретилась с мисс Хэвишем и Глашатаем в штабе беллетриции. Глашатай кивнул в знак приветствия и сверился со своей неизменной папкой.

– Похоже, день предстоит поганый, милые дамы.

– Опять в Тарбере что-то?

– Да нет, в «Мэнсфилд-парке». [64] У леди Бертрам сбежал мопс, и его срочно надо заменить.

– Опять? – уточнила Хэвишем. – Это уже шестой. Следила бы она за ним получше.

– Седьмой. Возьмите со склада.

Он обратился ко мне.

– Мисс Хэвишем говорит, что вы готовы сдать практический экзамен и перейти из стажеров в полноправные агенты.

– Готова, – ответила я, на деле понимая, что сказанное никак не соответствует действительности.

– Я в этом уверен, – задумчиво ответил Глашатай, – хотя, по-моему, немного рановато, но мы вынуждены так поступить из-за ухода на пенсию мистера Накадзимы. Я думал, вы еще несколько месяцев походите в стажерах. Что ж, – вздохнул он, – ничего не поделаешь. Я просмотрел список нарядов и подобрал вам задание, на котором вы и пройдете проверку. Это приказ Совета жанров о внутренней отладке сюжета.

Несмотря на природную осторожность, я, к стыду своему, дико обрадовалась возможности испытать свои способности. Куда меня отправят? В Диккенса? В Харди? Может, даже в Шекспира!

– «Тень – пастуший пес», – прочел Глашатай. – Автор – Энид Блайтон. Там нужен хеппи-энд.

– «Тень – пастуший пес», – медленно повторила я, силясь не показать разочарования. – Хорошо. Что я должна сделать?

– Задача очень простая. В настоящий момент Тень ослеп из-за колючей проволоки, так что его никак нельзя продать американскому кинопродюсеру. То, что он еще не продан, это плюс, а что слеп и бесполезен – минус. Нам нужно только, чтобы он каким-нибудь чудесным образом прозрел, когда в следующий раз попадет к ветеринару на странице… – он сверился с папкой, – двести тридцать два.

– И, – осторожно начала я, не желая показывать Глашатаю, насколько я не подготовлена, – какой у нас план?

– Подменить собак, – просто ответил Глашатай. – Все колли выглядят одинаково.

– А как насчет рудиментарной сюжетной памяти? – спросила Хэвишем. – Гладильщики не понадобятся?

– Это в списке работ, – ответил Глашатай, вырывая листок бумаги и протягивая мне. – Вы, разумеется, знаете о гладильщиках все?

– Безусловно! – ответила я.

– Хорошо. Еще вопросы есть?

Я помотала головой.

– Ну и отлично! – воскликнул Глашатай. – Да, еще одно. Брэдшоу расследует смерть Перкииса. Не подготовите ли вы для него отчет как можно быстрее?

– Конечно!

– Ладно…

Он пробормотал себе под нос несколько замечаний о том, что еще надо сделать и ушел.

Как только он отбыл, я обратилась к Хэвишем:

– Вы думаете, я уже готова?

– Четверг, – самым серьезным своим тоном произнесла моя наставница, – послушай меня. В первую очередь беллетриции нужны агенты, которым можно доверять. – Она окинула комнату взглядом. – Порой трудно понять, кому можно верить, кому нет. Иногда до тошноты самоуверенные юнцы вроде тебя становятся последним оплотом против тех, кто хочет причинить Книгомирью зло.

– То есть?

– То есть кончай задавать вопросы и берись за дело: отправляйся на свою первую практику. Понятно?

– Да, мисс Хэвишем.

– Значит, с этим покончено, – сказала она. – Еще вопросы есть?

– Да, – ответила я. – Что такое гладильщик?

– Ты что, не читала Путеводитель?

– Ой, он такой длинный, – заныла я. – Я сверяюсь с ним при каждом удобном случае, но прочла только введение.

– Ну, – сказала она, когда мы перенеслись на склады Уэммика в кулуары Великой библиотеки, – сюжеты обладают чем-то вроде подавленных воспоминаний. И с поразительной легкостью вдруг возвращаются к своему первоначальному течению.