— Вот я могла бы ревновать, — заметила Марджори. — Но надеюсь, я повзрослела.

— Интересно, к кому ты могла бы меня ревновать?

— Это мне нравится! — воскликнула она. — Разве ты не собирался лететь в Англию с этой ужасной Джой Теннент? Правда, она была любовницей Лэрри, но могла бросить его ради тебя.

— В жизни не слышал подобной чепухи!

— Я тебя ненавижу! — Щеки Марджори покраснели, а глаза гневно блеснули. — Ты ничуть не изменился — такая же скотина, какой был раньше! Я… — Она умолкла и прикрыла рот ладонью. — Прости, Билл! Я не хотела…

— Это моя вина, — буркнул он. — И мне не следовало упоминать Эрика Чизкейка. [9] Давай поклянемся больше не ревновать!

— Давай, Билл. Никогда в жизни.

Они спокойно допили чай.

— Полагаю, — заметил Билл, нахмурив брови, — нам лучше встретиться вечером пораньше. Гей почти наверняка пригласит нас к обеду.

— Я могу встретиться с тобой когда и где угодно. Билл, почему ты такой мрачный?

— Мы играем в скверную игру, Марджори. У меня предчувствие…

— Да?

— Что при встрече с Геем, нас ожидает сюрприз, который поставит все с ног на голову.

Лист бумаги с инструкциями лежал на письменном столе квартиры в «Гербе Альберта», рядом с телефоном.

Ладони Билла Досона слегка вспотели в ожидании первого столкновения с врагом. «Позвоните вашему дяде в дом номер 68 на Сент-Джеймс-стрит (номер телефона…)».

Сняв трубку, Билл сделал глубокий вдох.

— Риджент 0088, — сказал он.

— Хорошо, сэр.

Очевидно, это был портье. Билл слышал, как он медленно набирает номер карандашом.

Было пять часов вечера. В окно проникал мягкий солнечный свет. Билл сильно запоздал со звонком. Хотя он быстро прошел паспортный и таможенный контроль, несмотря на поддельную подпись в декларации, потом ему пришлось задержаться.

В трубке послышались гудки. Кто ему ответит? Старый Гейлорд или Хэтто — идеальный джентльмен при джентльмене? Гудки прекратились. Кто-то взял трубку.

— Риджент 0088? — не без трепета осведомился Билл. — Это квартира мистера Гейлорда Херста?

Безукоризненно вежливый голос дал утвердительный ответ.

— Это Лоренс Херст. — Билл выдавил из себя усмешку. — Как поживаете, Хэтто?

— Мистер Лоренс! — Почтительный оттенок в голосе Хэтто смешивался с интонациями старого слуги, снисходительно разговаривающего с хозяйским мальчишкой. — Рад вас слышать, сэр.

— Я сразу узнал ваш голос. Дядя Гей дома?

— Мистер Херст дома, сэр. Но мне приказано сообщить…

На заднем плане послышался другой голос — мягкий, меланхоличный и еще более лощеный, чем у Хэтто. Очевидно, он принадлежал Гейлорду Херсту, который, как Биллу предстояло узнать, настолько ненавидел телефоны, что не давал себе труда ими пользоваться для разговоров с кем бы то ни было — а тем более со своим племянником.

— Да? — поторопил слугу Билл.

— Мистер Херст не совсем доволен вашим поведением, сэр. Вам было велено позвонить сразу по прибытии в вашу квартиру. Вас ждут неприятности, мистер Лоренс, если вы не будете подчиняться дисциплине. Мистер Херст привык, чтобы его распоряжения выполнялись.

Кровь бросилась в лицо Биллу.

— Вы слушаете, мистер Лоренс?

— Да, Хэтто. Передайте извинения моему дорогому дяде и скажите, что мне пришлось задержаться.

— Как вам будет угодно, сэр. Я должен передать вам следующие указания. Вы и мисс Теннент…

— Кстати, — прервал Билл, — дяде Гею понравилась фотография моей невесты, которую ему послал мистер Эмберли?

Хэтто задал вопрос хозяину. Ответ прозвучал весьма резко.

— Мы не получали никаких фотографий, мистер Лоренс, — сказал Хэтто. — Мистер Херст напоминает, что ваша обязанность — отвечать на вопросы, а не задавать их.

— Прошу прощения, — извинился Билл. Значит, им неизвестно, как выглядит Джой! И Марджори может…

— Мистер Херст любезно приглашает к обеду вас и вашу невесту, — продолжал Хэтто. — Вам следует прибыть ровно в восемь. Мистер Херст не любит опозданий.

— Мне чуть было не пришлось ждать, — не удержался Билл.

— Прошу прощения, мистер Лоренс?

— Сообщите моему дорогому дяде, что это изречение — одно из самых нетерпеливых в истории — приписывается Людовику XIV. [10] Как бы то ни было, мы прибудем вовремя.