Вовка покосился на Аню и послушно кивнул:

— Знаем.

— Тогда объясните мне, почему он выучил греческий в двадцать с лишним лет, а завоевывать мир полез по каким-то горам, вместо того чтобы спокойненько по голой-то да безлюдной степи шуровать вперед? Объясняю на пальцах. Я лет в пятнадцать читал записки какого-то александровского полководца, и тот ясно рассказывает, как они в степь зашли, направляясь мир захватывать, и как их оттуда местные жители в хвост и в гриву погнали. Вот и пришлось бедному Сашеньке по горам прыгать!

Судя по удивленным Вовочкиным глазам, подобной трактовки событий он не слышал. Анюта, кажется, тоже. А добил я их коронным:

— И вообще, Сейчас у нас новый микрорайон строится. Там, где Ливенцовское городище. И на раскопках этого городища такое находят … Там толщина стен — до пяти метров. А сам городок датируется пятнадцатым веком до нашей эры. Это, извините, когда в Египте всякие Тутмосы правили. Вот так-то, господин грек.

— Я не грек, — обиделся товарищ Данешти. — Я донской казак.

Честно говоря, у меня на языке крутилось, что с такой фамилией он если и казак, то только палестинский. Сдержался я с трудом.

Разговор завял так же неожиданно, как и начался: выловить Цепеша мы так и не смогли, бегать сейчас искать Семена — бессмысленно. Когда не знаешь, куда он мог пойти … Нет, конечно, можно пройти к той кафешке, где Вовочка с этим волкодлаком квасил. Боюсь только, особо это не поможет.

Пока я размышлял, что же делать дальше, Аня вдруг ойкнула и принялась рыться в своей сумочке, явно что-то разыскивая. И чем дольше она в этой сумке копалась, тем бледнее становилось лицо девушки.

— Что случилось? — не выдержал я.

Анюта подняла на меня несчастный взгляд:

— У меня, кажется, сотовый украли …

Вовочка тут же деловито защелкал по кнопкам своего мобильника:

– Гм … Телефон не выключен, просто трубку никто не берет. Может, ты его дома забыла?

Судя по окаменевшему Аниному лицу, она представила, какие горы пыли ей придется перелопатить дома, чтоб найти пропажу. А меня, наверно, рыцари в детстве покусали:

– Пошли поищем?

Дверь Аня открыть не смогла. Раз пять уронила ключ, потом минут десять пыталась попасть в скважину. Я, предусмотрительно отдавив Вовочке каблуком ногу (чтоб не умничал), предложил:

– Давай я открою.

Ключ легко повернулся в замке.

Первым заходить пришлось мне: Аня позеленела, как свежий огурец, и отрицательно замотала головой, а Вовочка, припомнив отдавленную ногу, ласково улыбнулся и сделал приглашающий жест.

Я глубоко вздохнул, зажмурился и, разве только не перекрестившись, отважно шагнул вперед.

Открыл глаза. Посмотрел по сторонам. Оглянулся. Убедился, что Вовка и Аня даже не пытаются заглянуть в квартиру. И вздохнул:

– Заходите.

За то короткое время, пока нас не было, здесь изменилось очень и очень многое. А может, и не изменилось, а всего-навсего пришло в норму. По крайней мере, зеркало приобрело нормальный вид, дружелюбно согласившись, что его работа отражать, а не показывать какую-то серую пелену … Пропал слой пыли, совсем недавно покрывавший все поверхности. Даже давешний паук, видимо, решил, что ничего хорошего ему тут не светит, и куда-то слинял, не забыв прихватить с собой всю сплетенную паутину.

А может, сюда тетя Ася приехала? Или просто Ася … Хотя, что ей тут делать?

Кажется, Вован с Анютой пришли к похожим выводам.

— Анют, признавайся, у тебя есть личный домовой, убирающийся в квартире? За сколько продашь?

Молчание было ему ответом. Аня там в обморок случайно не рухнула? От потрясения?

К счастью, на этот раз ловить госпожу журналистку мне не пришлось: девушка, не обращая внимания на провокационные Вовочкины вопросы, уверенно направилась мимо меня на кухню.

Гм … А как же столь любимая многими дамами диета? Или я что-то не так понял?

В общем, я пошел за нею. Вовочка, кажется, тоже отставать не собирался.

Кухня сияла чистотой. По скользкому и намытому до блеска полу можно было кататься на коньках. Вымытая посуда аккуратно разместилась на полочках. На столешнице неизвестный уборщик-кулинар расставил кружки, примостил на краю тарелочку с тонко нарезанной колбасой, неподалеку положил досочку с хлебом. И завершал картину горячий заварочный чайник.

– Мама приехала? — невинно поинтересовался Во-ван, заглядывая из-за моего плеча на кухню.