Синтия выпрямилась, и на ее лице отразилось искреннее любопытство.

–  Некоторые картины написаны художниками с мировым именем. В бильярдной висит пейзаж Винслоу Гомера!
– с гордостью сообщила Наоми.

Синтия не понимала, почему Наоми открывает эти секреты, зная, что ей предстоит ответить за все совершенное в суде. «Потому что она не верит, что это произойдет. Она думает, что я выйду замуж за ее сводного брата и откажусь от своих претензий. Железная логика». В ближайшую тысячу лет она не собирается замуж за Феррама, даже если это сулит ей исполнение всех ее детских желаний. Но она не собиралась сообщать об этом Наоми.

–  Ты уже вызывала экспертов-оценщиков?
– спросила Синтия.

Наоми кивнула.

–  Но я показала им лишь несколько образцов. Я ни за что не пойду на то, чтобы продавать мебель. Это разрушит исторический колорит замка. Но на небольшие жертвы я согласна.

–  Это те мужчины, которые были вчера? Оценщики? Ты сказала, что это бизнесмены, сбившиеся с пути, но я готова поспорить, что ты просто не захотела открыть ему правду. Молодец!

Наоми залилась румянцем:

–  Да, это были оценщики.
– Резко встав, она объявила: - Ну что же, мне пора.
– Однако вместо того чтобы уйти, продолжала переминаться с ноги на ногу.
– Я хотела спросить у тебя как у профессионала…

–  Это касается акций?
– с удивлением отозвалась Синтия.

Похитительница, которая спрашивает совета у своей жертвы!

–  Нет, это общий вопрос. Касается одного моего друга.

«Ну, конечно, я так и поверила».

–  Если физическое лицо продает свои акции, то должно ли оно уведомлять об этом других членов правления корпорации?

Синтия насторожилась. Что задумала Наоми? Она заметила, что в ее карих глазах мелькнул злой огонек.

–  Здесь надо действовать сообразно правилу 144, сформулированному в уставе Комиссии по ценным бумагам. Ты входишь в совет директоров?

–  Нет.

–  Ты занимаешь какую-то важную административную должность? Я имею в виду правомочна ли ты принимать решения, определяющие политику предприятия?

–  Если бы!

–  Я принимаю этот ответ как отрицательный. В этом случае анонимность можно соблюсти, но мне надо знать все детали.

–  А трастовые фонды? Можно ли получить прямой доступ к деньгам?

Синтия пожала плечами.

–  Ну, это зависит от многих обстоятельств. Надо проверить уставные положения, учесть форс-мажорные обстоятельства, просчитать все возможные варианты, но если ты располагаешь хорошим адвокатом, то ничего невозможного нет.

Наоми задумалась.

–  Знаешь, Наоми, если ты отпустишь меня, я обещаю помочь тебе с твоими ающями и назову имена самых надежных юристов.

–  Я лучше обращусь к мафии.

–  Мафии?

–  Это для красного словца. Боже мой! У вас с моим братом пунктик, честное слово. И потом, это касается не меня, а моего друга.

Синтия понурилась, поняв, что Наоми не собирается освобождать ее ни при каких обстоятельствах.

–  Неужели ты думала, что я освобожу тебя только потому, что мы вместе выпили кофе?

Синтия вздохнула.

–  Наоми, для меня возвращение на работу принципиально важно. Давай откроем карты. Что тебе oi меня надо?

–  Ты уже знаешь ответ,- поправляя волосы, ответила Наоми.

Наверное, она оставила пистолет внизу, но это не имело значения, так как она стояла довольно далеко от Синтии.

–  Ты знаешь ответ, - повторила она.
– Можно сказать, что ты хозяйка ситуации.

Синтия не сразу поняла, о чем речь.

–  Ты говоришь о замужестве? Брось, не смеши меня! Неужели ты думаешь, что я дам свое согласие на брак только потому, что хочу убежать отсюда? И потом, что меня остановит, когда я освобожусь? Я тут же отправлюсь в суд, так или иначе. Ты же знаешь, что обещания, данные под давлением, ничего не значат.

–  Думаю, что несколько ночей в объятиях принца изменят твое настроение. Он сумеет заставить тебя забыть обо всем на свете. Он уже предлагал тебе руку и сердце?

Она наклонила голову, ожидая ответа. Синтия хранила молчание, и Наоми громко рассмеялась:

–  По тому, как ты вспыхнула, вижу, что ты почти влюблена.

–  Наоми, вспомни, как было неприятно, когда отец принуждал тебя к браку. Почему ты думаешь, что я чувствую по-другому? Зачем ты это делаешь?

–  Это совсем другая ситуация. У меня другие мотивы. И потом, тебе понравится быть замужем за П. Т., я это чувствую. Мне кажется, он уже сумел очаровать тебя в самом лучшем смысле этого слова.

Синтия зарделась. Она машинально прикоснулась к своим губам, которые все еще помнили жаркие поцелуи принца. Взглянув вниз, она с ужасом увидела, как ее соски под облегающим платьем набухли.

Сложив на груди руки, она хотела возразить Наоми, что все, что с ними происходило, на самом деле было лишь какой-то виртуальной игрой, но потом лишь обреченно вздохнула.

–  Хорошо, я готова признать, что он меня очень привлекает. Я бы не стала возражать, если бы он задержался в моем доме на денек-другой… - Она закатила глаза, когда увидела усмешку на лице Наоми.
– Допустим, я бы даже не стала возражать, задержись он дней па двадцать. Знаешь, такой паренек-игрушка. Чтобы стирал, конфеты мне приносил, выжимал апельсиновый сок. Подавал еду…