Он сам не мог взять в толк, что с ним происходит. Видя, как Фредерика осадила наглую девицу, он почувствовал нечто… неописуемое. Казалось, между ними протянулась некая невидимая ниточка, что с каждой минутой становилась все прочнее.

Коннор обнял жену за плечи, мягко притянул к себе. Фредерика нимало не противилась. Тогда он ласково провел большим пальцем по ее щеке. Девушка не отпрянула, не вспыхнула румянцем, не стала напоминать о дурацких правилах. Вместо этого склонила голову ему на плечо.

– Ты совсем особенная, Фредди, не такая, как другие. И не смей довольствоваться малым, слышишь? Потому что ты заслуживаешь большего!

Коннор потянулся к ее губам. Толпа зрителей заревела: кажется, на поле вывели участников следующего забега. Но О'Салливан ничего не слышал и не видел. Все звуки и краски слились для него в нечто безликое, невыразительное, затаив дыхание, он чувствовал, как рыжеватый локон девушки щекочет ему шею, как теплое дыхание овевает щеку…

– Молодожены, черт их дери! Бидди, ты только глянь на них! Тошнотворное зрелище, правда?

Фредерика резко отпрянула. Бидди с досадой пихнула мужа в ребра: дескать, будет тебе болтать-то! И, повернувшись к подруге, предсказала:

– Вот домой вернемся, сам, небось, поведет себя не в пример тошнотворнее.

Фергус возвел очи к небу, плюхнулся на сиденье рядом с законной супругой и раздал всем по сандвичу и по баночке кока-колы. Спустя мгновение Коннор завладел рукой жены. На протяжении всего забега он сжимал ее тонкую кисть в своей широкой ладони, напоминая девушке, на каком месте их прервали. Фредерика так и не отстранилась. Время от времени взгляды супругов встречались, и Коннор видел: они думают об одном и том же.

Бидди тараторила что-то насчет женского клуба «Эрин», приглашая Фредерику присоединиться к «Великим начинаниям Жеи и Матерей графства Слайго». Девушка отрешенно улыбалась, уверяя, что непременно придет, но мысли ее витали очень и очень далеко.

К тому времени, когда скачки закончились и друзья отправились в обратный путь, Коннор изнывал от желания оказаться дома. Он не запомнил, как завершился последний забег, не сумел бы назвать победителей. Но одно знал точно: впервые в жизни он не мечтал о сексе ради секса. И девушка, к которой его влекло с неодолимой силой, вовсе не была королевой красоты со стандартно роскошным телом и незапоминающимся именем.

Эта девушка сидела рядом с ним. И звали ее Фредди.

Серебристый «БМВ» въехал в ворота фермы, и сердце Фредерики учащенно забилось в груди. С тех пор как они высадили Бидди с Фергусом у их собственного дома, ни один из молодоженов не проронил ни слова. И гробовое молчание оглушало их сильнее самой громкой музыки в «Быке из Куальнге».

Несмотря на внутренние запреты, Фредерике отчаянно хотелось вновь ощутить горячие губы Кона на своих губах, оказаться в его объятиях, прочесть в ослепительно синих глазах жаркое желание. И чувство это было столь мощным и всесокрушающим, что девушка с трудом сдерживалась. Каждую ночь, укладываясь спать, она украдкой любовалась мужем, воображая, как преодолевает разделяющее их расстояние, касается его щеки, поглаживает плечо… А когда Кон наконец просыпается, она говорит ему, какой была дурочкой… и как мечтает о его ласках.

Но это все были фантазии. А сегодня… сегодня о себе заявила реальность.

Еще несколько месяцев назад жизнь ее текла столь монотонно и размеренно, что эмоции словно бы притупились, угасли, исчезли. А потом Фредерика встретила Коннора, и тот открыл ей новый мир. Он научил девушку иначе мыслить, по-другому смотреть на проблемы, научил по-новому чувствовать, будь то гнев, страх… или сексуальное влечение. Но притом что ее отчаянно тянуло к Коннору, девушка понимала: уступив ему, она совершит самую страшную ошибку в своей жизни.

Молодые люди вошли в кухню, и Фредерика поспешно включила свет. Долой опасную темноту!

Коннор подошел к жене. Всем своим существом девушка ощутила жар, исходящий от его тела, и спокойствие, восстановленное с таким трудом, разлетелось вдребезги.

– Уже поздно, – пролепетала она. – Я ужасно устала… Пойду-ка я в постель.

Постель… О Господи, вот уж где ей не следует оказываться наедине с Коном!

Фредерика выскользнула за дверь, достала из шкафа пижаму и со всех ног бросилась в ванную.

Ну и как ей теперь возвращаться в спальню и спать с Коном на одной кровати? Ведь, как только она заберется под одеяло, Коннор заключит ее в объятия – и она этому только порадуется. Но девушка знала: нельзя забывать о последствиях, никак нельзя!

Она переоделась в пижаму, почистила зубы, затем поглядела в зеркало, гадая, что делать дальше. Не сидеть же в ванной всю ночь! Рано или поздно ей придется объясниться с Коном. Придется посмотреть в его ослепительно синие глаза и сказать решительное «нет», в то время как отчаянно хочется ответить «да».