— Прекратите! — вмешался Олег. — Дело не в «жучке», чей бы он ни был.

— Да мичмановский он, мичмановский, — твердил свое Пашков.

— Даже если и так, — снова заговорил Олег. — Карену было бы достаточно одного бланка. Но и это не главное. Мы должны постараться как можно скорее отсюда удрать.

— Не выйдет, — мрачно произнес Темыч. — И вообще мы скоро тут задохнемся.

Первым делом ребята подергали дверь. Но тут даже и пытаться не стоило. Дверь открывалась внутрь. Выбить ее не было никакой возможности.

— Да-а, — протянул Олег.

— Ребята, у меня же есть зажигалка! — воскликнул Пашков.

Ванную комнату немедленно залил тусклый свет. Одновременно запахло палеными волосами.

— Идиот! — отшатнулась от Лешки, насколько позволяло узкое пространство ванной комнаты, Школьникова. — Все волосы мне спалишь.

— Снявши голову, по волосам не плачут, — тут же заметил Темыч.

— Уж чего-чего, а воды тут полно, — совершенно не смутился Пашков.

— Лешка, — не отрывая взгляда от стены ванной, сказал Олег. — Посвети-ка повыше.

Пашков поднял вверх зажигалку.

— Та-ак, — бормотал Олег. — Вентиляция… Нам без пользы… А это что такое?

В следующий миг он издал радостный возглас: почти под самым потолком виднелся закрашенный прямоугольник.

— Окошко заделанное, — еще не верилось в удачу Олегу. — Если я не ошибаюсь, оно должно вести прямо в кухню.

— Даже если и так, попробуй открой, — покачал головой Темыч. — И потом, кто же туда пролезет?

— Поживем — увидим, — ответил Олег. — Все равно это наш единственный шанс. — Так, Женька, — обратился он к долговязому мальчику. — Подставь мне плечи. Только не раскачивайся, пожалуйста.

Женька, словно хороший гидроподъемник, нагнулся. Затем вознес Олега прямиком к окошку. Тот постучал по прямоугольнику.

— Стекло, конечно, было бы лучше, — объявил он друзьям, — а тут фанерой забито, но, думаю, вышибем. Тем более что она шатается.

— А просто открыть нельзя? — спросила Моя Длина.

— Нет. Тут крепко держится, — отозвался Олег. — И еще закрашено в несколько слоев.

Размахнувшись, он с силой врезал по фанере. Раздался хруст, но прямоугольник выстоял.

— Женька, стой смирно, — скомандовал Олег. — Повторяю попытку.

Он, словно хороший каратист, сосредоточил усилие и ударил вновь. Фанера с треском вылетела. Сквозь прямоугольник ворвался яркий свет.

— Ура! — заорал Женька и чуть не уронил Олега.

Тот, лишь каким-то чудом удержавшись, просунул в отверстие голову.

— Отлично, — остался доволен осмотром он. — Прямо под окошком холодильник. Но мне не пролезть. Темыч, давай. На тебя вся надежда.

— Почему обязательно я? — совсем не хотелось подвергать свое здоровье опасности Темы-чу. — Пусть Пашков лезет.

— Лешка у нас не такой изящный и стройный, как ты, — с ходу подобрала нужное выражение Катя.

Против такого Темыч не мог устоять.

— Что с вами сделаешь, — тяжело вздохнул он и полез на Женькины плечи.

С трудом протиснувшись сквозь окошко, он сполз на холодильник и спустился на пол.

— Вылезайте, — распахнул он дверь ванной комнаты.

Друзья пулей вылетели в коридор. Олег первым оказался возле входной двери и начал по очереди вертеть ручки замков.

— Черт, — поморщился он. — Хитрое устройство.

— Что там такое? — спросили друзья.

— Этот гад заблокировал нас снаружи, — объяснил мальчик.

— И что теперь? — с ужасом поглядела на него Таня.

— То, что выйти отсюда мы не можем, — постарался как можно спокойнее произнести Олег. Тут глаза его азартно сверкнули за стеклами очков, и он добавил: — Правда, Карен к нам тоже теперь не войдет.

И он задвинул массивную щеколду. Всем стало несколько легче. По крайней мере, какое-то время они тут могли находиться, не опасаясь вторжения Карена.

— Теперь звоним Василенко! — первой сообразила Катя, что делать дальше.

Друзья бросились на кухню. Они помнили, что там у Карена стоял телефон. Но аппарата на месте не оказалось. Поиски в других комнатах тоже успеха не принесли.

— Ну ни фига себе! — покрутил головой Пашков. — Как же они нас боятся, что даже телефон с собой увезли.

Ребята растерянно переглянулись. Без Василенко им отсюда не выйти. А связаться, выходит, с ним невозможно.

— Голубятня! — что было мочи заорал Женька.