Тут Олег подумал о другом. Ведь вполне могло случиться, что сперва Лешка засек преступников, а потом они засекли его слежку. И тогда… О дальнейшем Олегу было даже страшно подумать. А главное, он не знал, что предпринять. Конечно, он мог на всякий случай связаться с майором Василенко. Но если паника будет напрасной? Вон, даже Лешкины родители пока никуда не стали обращаться. «Нет, — принял решение Олег. — Сперва попытаюсь сам выяснить, не болтается ли Лешка где-нибудь подле школы?»

Олежка! — оторвал его от размышлений отец. — Ты уже все уроки сделал?

В общем-то да, — подтвердил сын, хотя история так и осталась недочитанной.

Тогда погуляй с Вульфом, — сказал Борис Олегович. — А то уж я сам хотел… Вульфу, видимо, приспичило. Уже четверть часа под дверью сидит.

Олег только сейчас заметил, что пса в его комнате уже нет.

— Сейчас, папа, — кинулся в переднюю мальчик.

Быстро одевшись, он выскочил вместе с Вульфом на улицу. Пес, оставив возле куста послание неизвестным собакам, вдруг потянул Олега прочь со двора.

— Ты куда? — удивился мальчик.

Вульф продолжал тянуть. «Он что-то чувствует, — пронеслось в голове у Олега. — Будто бы знает про Лешку». Впрочем, если и так, то для Компании с Большой Спасской ничего удивительного в этом не было. Именно Вульф чуть больше двух лет назад навел Олега и его друзей на самое первое в их жизни расследование. А чуть позже помог ребятам отыскать Олега, когда того похитили преступники. И потом Вульф, благодаря тонкому своему чутью, еще несколько раз предостерегал Компанию с Большой Спасской от верной опасности. Словом, к странному поведению пса Олег отнесся со всей серьезностью.

Пробежав по Портняжному переулку, Вульф остановился у входа в школу.

— Если ты пришел овладевать знаниями, то сейчас поздно. Учителя уже по домам разошлись, — усмехнулся Олег. — А вот с тетей Катей, пожалуй, поговорим.

Мальчик потянул дверь на себя, но она оказалась заперта. Олег нажал на кнопку звонка. Вульф, словно стараясь помочь хозяину, начал скрести дверь лапой и лаять.

— Не пугай тетю Катю, — прикрикнул на пса Олег.

Дверь не открывали. Мальчик еще несколько раз нажал на звонок. Наконец он услышал шаги.

— Кто там? — раздался прокуренный голос сторожихи.

Екатерина Тимофеевна, это Олег Беляев из десятого «Б», — выдохнул Олег.

Подойди к окну, — потребовала та.

К какому? — решил уточнить мальчик.

— Слева от двери, — объяснила сторожиха.

Олег подошел.

— Правильно. Ты, — осталась довольна Екатерина Тимофеевна.

Дверь отворилась.

— Заходи быстро, — буквально втянула в вестибюль Олега и Вульфа пожилая женщина.

Дверь за ними тут же захлопнулась. Сторожиха задвинула засов.

Меры предосторожности, — мрачно пояснила она.

Понимаю, — кивнул Олег.

Что случилось-то? — изучающе глядела на него сторожиха.

Видите ли, — исподволь начал Олег. — Тут Лешка Пашков часа в четыре пошел от меня к себе. Но до дома так и не добрался. Вы случайно не видели его в школе или около школы?

— Во сколько, ты говоришь? — задумалась Екатерина Тимофеевна.

— Часа в четыре, — повторил Олег.

Чего же я часа в четыре делала? — с озадаченным видом уставилась в пол сторожиха.

Да не обязательно в четыре, — сказал Олег. — Лешка вам не встречался в любое время после четырех?

Погоди. Дай подумать, — ответила сторожиха. — Я все-таки женщина старая и так сразу не могу.

Олег послушно стал ждать. Вульф тем временем крутился вокруг сторожихи и тщательно ее обнюхивал.

Вспомнила! — наконец изрекла Екатерина Тимофеевна.

Да? — встрепенулся Олег.

Видела.

— Видели? — даже подпрыгнул на месте мальчик.

Точного времени не скажу, — продолжала Екатерина Тимофеевна. — Где-то в пятом часу пошла я выносить мусор. А ваш Пашков с кем-то стоял во дворе.

С кем? — не сводил с нее глаз Олег.

Не знаю, — пожала плечами Екатерина Тимофеевна. — Вроде кто-то из параллельного десятого. А как его звать? — Она снова задумалась. — Нет, не припомню. Он из новеньких.

— А еще кого-нибудь во дворе не было? — осведомился Олег.

— Как не было, — сказала Екатерина Тимофеевна. — Был этот ваш, такой наглый… Ну, тоже из новеньких.

— Богданов? — уставился на сторожиху Олег.

— Он самый, чтоб ему пусто было, — поморщилась Екатерина Тимофеевна.