— Как же тогда тебя заперли? — не доходило пока до Олега.

— Кто же мог предвидеть, что Арсения там вообще нету, — смущенно откликнулся Лешка. — Я дошел почти до самого люка, через который на школьный двор можно выбраться. Тут свет вырубили. А в этом чертовом подвале без света такая темень, хоть глаз выколи. Я с трудом лестницу к люку нашарил, кое-как по ней поднялся, а там заперто. Я на всякий случай поколотил. Вдруг кто-нибудь рядом стоит и

услышит. Так фига два. Ну, я обратно. А ты думаешь, это легко, когда вокруг полная тьма? — с таким укором воззрился Пашков на Олега, словно тот был во всем виноват. — В общем, повернул я обратно, а Арсений чудик весь подвал завалил стройматериалами. Какие-то доски, банки, мешки… Из-за этого я совсем заблудился. Шел-шел, и вдруг стена. Я совсем обалдел. Раньше вроде бы в этом подвале не было никаких лишних стен. Повернул обратно. Снова иду-иду, иду-иду… Потом новая стена. Можешь себе, Олег, такое представить? А зажигалку я, как назло, у тебя забыл.

Я смотрю, ты там не только ходил, но и часто куда-то падал, — оглядел Олег перемазанного с ног до головы Пашкова. — Причем большей частью в цемент и известку.

Это было неизбежно, — подтвердил Пашков. — Там что ни шаг, то какой-нибудь стройматериал. По-моему, я целый час добирался до этой двери. А когда, наконец, нащупал ее, не поверил своему счастью.

Дальше обстоятельства складывались для Лешки еще более драматично. Сколько он ни колотил в дверь, никто ему не открыл. Тут в разговор вмешалась Екатерина Тимофеевна. Она объяснила, что Арсений, заперев подвал, отправился к себе в кабинет, попить чайку, и пригласил за компанию сторожиху. А когда заместитель директора покинул школу, Екатерина Тимофеевна прилегла с книжкой у себя в комнате. Так что Лешка мог стучаться и орать до посинения, его все равно никто бы не услышал.

Отчаявшись выйти до утра из плена, Лешка устроился возле двери и задремал. А разбудило его царапанье Вульфа. Сперва Лешка очень испугался. Он, как и Екатерина Тимофеевна, решил, что это крысы. Однако, на его счастье, Вульф принялся лаять.

— В общем, с пользой провел время, — усмехнулся Олег.

Зря, между прочим, смеешься, — ответил Лешка. — Теперь я точно уверен, что грабители могли попасть в школу только через подвал.

— Почему ты теперь так уверен? — удивился Олег.

— Ну ведь как-то они пробрались в школу, — начал объяснять Лешка. — А другого пути у них не было. Потому что подвальный люк — единственная дверь, которую можно отпереть снаружи, когда внутри школы находится тетя Катя.

А две другие двери? — внимательно поглядел Олег на Пашкова.

Стеклянные в пристройке для младших классов на ночь запираются только изнутри на скобы с висячими замками. Конечно, эти двери можно разбить, но никто ведь не разбивал. А дверь в наш корпус тетя Катя запирает на засов. Вот и остается…

Погоди-ка, — вдруг вспомнилось Олегу. — На двери из школы в подвал тоже ведь раньше был навесной замок.

Да уж давно нету, — вмешалась тетя Катя. — Наш Арсений однажды случайно запер Михаила Петровича. Да вы сами помните, — посмотрела она на двух друзей.

Было дело, — кивнули те.

— Ну вот, — усмехнулась тетя Катя. — Петрович после этого своим личным указом висячий замок и отменил. А ведь Арсений у нас мужик хозяйственный. Он отыскал где-то в подсобке ключ от старого врезного замка. Потом его смазал. И теперь очень доволен. Говорит: «Хоть этому замку уже шестьдесят лет с гаком, а работает лучше новых».

Ребята переглянулись. Останься висячий замок по-прежнему на двери в подвал, грабителям нипочем так тихо не проникнуть в школу. Однако подозревать Михаила Петровича в сговоре с похитителями призов было, по меньшей мере, глупо. Скорей всего речь могла идти лишь о досадном совпадении.

Ты, Олег, меня еще не дослушал, — снова заговорил Пашков. — Раз грабители проникли в подвал без взлома, значит, у них наверняка были ключи. То есть наша версия, что в деле замешан кто-то из школы, подтверждается.

Допустим, — безо всякого воодушевления откликнулся Олег. — Мы уже эту версию прорабатывали. Под подозрение попадает практически каждый, кто учится или работает в нашей школе.

— Разумеется, тетя Катя не в счет, — вспомнив о сторожихе, поторопился добавить он.

Обижаешь, — с сумрачным видом откликнулась та. — Вот следователь, наоборот, почитает меня в числе первых подозреваемых.

Он что, прямо так вам и сказал? — повернулся к сторожихе Пашков.

— Держи карман шире, скажет он, — ответила та. — Но я ведь не дура. Сама все вижу.

И этот спонсор вашего парня, то есть папа вашего спонсора, то есть отец сына спонсора… Тьфу! Совсем запуталась! — в сердцах топнула ногой тетя Катя. — В общем, отец вашего Марата. Он меня в кабинет вызвал и такой допрос учинил…

— Как в застенке гестапо? — покосился Олег на Пашкова.

Ну! — подтвердила сторожиха. — А этот его… с драной мордой охранник меня будто гипнозом брал.

Да-а, — сочувственно протянул Олег.

Ничего, тетя Катя. Скоро мы найдем настоящих грабителей, — заверил Пашков.