И не нужно тешить себя иллюзиями.

Так почему же она все-таки устроилась на груди у Марселло? Шанна попыталась сесть, но он удержал ее.

– Не двигайся. Мы почти приехали.

Еще больше причин отстраниться. На этот раз Марселло не стал удерживать ее. Он не попытался прикоснуться к ней и когда они вышли из лимузина и направились к дому.

Марселло кивнул, тихо пожелал жене спокойной ночи и смотрел ей вслед, пока Шанна поднималась по ступеням в свою комнату.

– Рамон умрет?

Простой вопрос, прозвучавший из уст маленького ребенка, заставил Шанну поморщиться от душевной боли. Она опустилась на одно колено и прижала дочку к себе.

– Он очень болен, – сказала она мягко.

– Как Фред?

Фред был белой мышью, которую Шанна и Ники держали дома. У него развилась опухоль, и после траурной церемонии Фреда заменила золотая рыбка.

– Как Фред, – кивнула Шанна.

– Как грустно.

Чтобы отвлечь девочку от подобных мыслей, Шанна предложила ей поплавать в бассейне.

Стояла теплая погода, ветра не было. Обе переоделись в купальники, намазались кремом от солнечных ожогов, взяли полотенца, сообщили Карло о том, где их искать в случае чего, и пошли к бассейну.

Ники плавала, как рыбка. Для маленькой девочки она выказывала недюжинный талант.

Было весело играть и плескаться, смеясь. Шанна расслабилась, позабыв обо всех проблемах.

– Папочка!

Шанна медленно повернулась туда, куда показывала Ники, и увидела Марселло, который шел по направлению к бассейну. Судя по тому, что одет он был в короткий черный халат, а на плече у него висело полотенце, мужчина собирался присоединиться к ним. Шанна пыталась не обращать внимания на то, как забилось при этом ее сердце.

Она ненавидела свое тело – оно так предательски реагировало на присутствие Марселло. Невероятно, но после всего происшедшего Шанна до сих пор ощущала жар во всем теле как живое напоминание о мгновениях страсти.

С каждым днем это ощущение только усиливалось. Ночи становились все хуже. Шанна лежала одна в своей постели, зная, что совсем недалеко находится комната, где в такой же постели спит Марселло.

Может ли он спать спокойно или просыпается так же, как она, охваченный неожиданным эмоциональным голодом?

Достаточно, предупредил внутренний голос.

И все же пребывание в этом доме, в постоянной компании Марселло было невыносимо.

Иногда Шанна мечтала, чтобы он пропадал целыми днями на работе, а не пользовался преимуществами современной техники, чтобы руководить бизнесом прямо из дома. Хотя она признавала, что у Марселло есть причины изменить свое рабочее расписание, чтобы как можно больше времени проводить с дочкой.

И вот он подошел. Снял халат и был готов присоединиться к ним.

Шанна бросила в его сторону беглый взгляд. Но и этого хватило, чтобы кровь быстрее побежала по жилам. Он стоял у края бортика в черных обтягивающих плавках, мускулистый, сильный и такой красивый, что дух захватывало.

– Папочка, смотри, как я плаваю.

И Марселло послушался. Он прыгнул в воду и любовался, как Ники рассекает волны, аплодируя ее успехам.

Шанна немного стеснялась глубокого выреза своего купальника, который обтягивал грудь, чуть округлившуюся после рождения Ники.

Заметил ли это Марселло?

О, ради бога!.. Хватит, сказала себе она, о чем ты думаешь?

Но Шанна до сих пор помнила, как едва не заснула на груди мужа в лимузине. Его забота напомнила ей обо всем, что когда-то было между ними… и чего уже никогда не будет.

Поэтому нужно просто все забыть.

– Ники чудесный ребенок, – заговорил Марселло. – Послушная и неизбалованная. Ты хорошо ее воспитала.

– Комплимент, Марселло? – удивилась Шанна.

– Так трудно поверить, что я могу сделать тебе комплимент?

Марселло стоял очень близко, и Шанна с трудом подавила желание отодвинуться.

– При сложившихся обстоятельствах – да, – заявила она холодно.

– Может, лучше забыть о прошлом? – Марселло сделал нарочито долгую паузу. – И продолжать жить дальше.

– Я хорошо справлялась, – проговорила Шанна, – пока ты угрозами не притащил меня сюда.

Шанна оттолкнулась от дна и уплыла прочь, стараясь не замечать Марселло.

Но это было сложно, потому что Ники постоянно искала внимания папочки, смеясь, когда он плескался с ней и позволял поймать себя.