– Равьен...
– простонал он удивленно.

Голубые глаза медленно открылись, и их взгляды встретились...

– За... что?..
– выдохнул Шанья, падая мертвым к его ногам.

Бесстрастный и совершенный, иттрианин закрыл лицо руками и зарыдал...

...Илайя с трудом заставила себя разжать пальцы... багровая волна ее длинных волос скользнула по лицу Самина... такое прекрасное лицо... Ее тело столь же совершенно, ее черты безупречны, но лишь его душа хранила огонь жизни - за них обоих. А теперь его больше нет... душу, вырванную зачарованным клинком, нельзя вернуть... Илайя посмотрела на свои руки... свечение его удивительной крови, прозрачной, словно слеза, такой же переменчивой, как он сам, почти померкло. Склонившись, она коснулась губами его губ - в последний раз. А потом встала и вышла на балкон. Небо над ней полыхало ультрафиолетом и золотом - совсем как его глаза... В ее душе была лишь пустота... стоили ли все их идеалы такой цены? Кому нужно это вечное совершенство, миры, застывшие, словно мошки в янтаре времени, прекрасные, неизменные, безжизненные... жизнь без случайностей, универсум без хаоса... разве могло все это заменить живое тепло его души? Илайя подошла к краю площадки. Холодно... так холодно без него... Горячий ветер развевал ее одежды, путался в волосах... Самин... где ты теперь, любимый? Что ты найдешь в этом новом мире, что мы приготовили для вас? Самин... Илайя раскинула руки, стоя на самом краю. Самин... Она столько раз видела, как он летал... а он... он уже не увидит ее единственного в жизни полета.

– Даже в смерти мы не будем вместе... нам не суждено встретиться вновь... да и как бы я могла смотреть тебе в глаза? Как бы я посмела?

Илайя закрыла глаза, представив себе его лицо, и сделала еще один шаг, последний шаг... в пустоту...

...Руайенн Тамия шиНтар, устав от музыки и разговоров, незаметно выскользнула из зала, а затем и из Сенестрия, Комплекса Внешних Миров. Ночь на Эолисе... одно название - в окружавшем Сенестрий саду можно было рассмотреть каждую травинку. Руайенн медленно шла по дорожке вглубь сада. Легкий ветерок изредка доносил до нее обрывки музыки, смех и разговоры. Самая красивая ночь года... Она смотрела на небо, на котором почти не было видно звезд за переливающимися полотнищами световых каскадов, и все ее страхи казались далекими и нереальными, лишенными смысла созданиями разыгравшегося воображения. Пахнущий цветами ветер овевал ее лицо, и не было в мире ничего, кроме этой безмятежной ночи, приглушившей на время ослепительное сияние Оллы, кроме плеска воды в выложенных цветной плиткой каналах, и склонявшихся под тяжестью цветов веток, мягко касавшихся ее плеч. Временами ей попадались парочки, прогуливавшиеся по парку, или сидевшие на резных скамьях. Она обходила их стороной, дивясь странной легкости своих мыслей. Шарн висел за ее спиной... воспоминание о будущем, которого не должно быть...

Она бродила без особой цели, наслаждаясь покоем ночи, пока, наконец, не вышла к причудливой формы широкому бассейну, полному бледно-розовых цветов киалла. Свет серебрился на струях падавшей из арки невысокого увитого зеленью грота воды, и поверхность бассейна мягко мерцала, отражая блики. У самого берега Руайенн увидела одинокую фигуру. Мужчина сидел на краю бассейна, касаясь рукой прозрачной воды, и от его тонких пальцев разбегались крошечные серебряные волны. Увидев его, Руайенн хотела было незаметно уйти, чтобы не помешать, но незнакомец неожиданно обернулся, очевидно, услышав ее шаги. Руайенн замерла, не в силах отвести взгляд от бледного лица с тонкими правильными чертами и бездонных, казавшихся золотыми звездами в неверном свете небесной феерии, прозрачных глаз. На нем были простые белые брюки и рубашка из тонкой ткани. Наряд, свойственный скорее иларам, хотя сам он явно был иттрианином.

Он смотрел на нее и улыбался. Руайенн, одетая в платье из нескольких слоев тонкой полупрозрачной ткани цвета лепестков киалла, сколотое на правом плече серебряной пряжкой в виде полураскрывшегося бутона того же растения - дань этой ночи и карнавалу, вдруг почувствовала себя неуютно под этим взглядом. Ее длинные черные волосы были собраны в сложную прическу, и ее рука, потянувшаяся было по привычке накрутить локон на пальцы, нашла лишь пустоту. Его улыбка изменилась, словно он угадал ее намеренье, а в глазах отразилась такая сложная смесь эмоций, что Руайенн невольно отступила на шаг. Не сознавая этого, поглощенная своими мыслями, для него она была воплощением этой весенней ночи, ее самым восхитительным цветком. А он... он был... она вдруг поняла, что не может определить, кто он... было в нем нечто неуловимое, отличавшее его от других иттри, которых она знала...

– Ты прекрасна, дочь кайли, - проговорил он, нарушив затянувшееся молчание.

Руайенн беспокойно повела плечами. Наваждение растаяло, и она вновь обрела дар речи, но неожиданно оказалось, что она не знает, что сказать. Грациозно поднявшись, мужчина подошел ближе.

– Меня зовут Тарьен, - сказал он, улыбнувшись.
– А ты...

– Руайенн.

– Руайенн, - повторил он мягко, разглядывая ее.
– Но почему ты здесь? Не нравится праздник?

– Я никогда раньше не была здесь, - она пожала плечами.
– Мне хотелось немного осмотреться. И ночь... сегодня колдовская ночь. Но я могу задать тебе тот же вопрос, - она посмотрела на него.

– Мне хотелось немного побыть одному, - отозвался он, смутившись.
– Я впервые на Эолисе... я представлял его себе иначе...

– Этот Комплекс принимает гостей со всего Универсума, - Руайенн неожиданно ощутила странную тоску, исходящую от него - одиночество... он был совсем один.
– В эту ночь Эолис открыт всем ветрам...

– Я знаю, - прошептал он с непонятной горечью.
– Но лучше бы это было не так.

– О чем ты говоришь?
– спросила Руайенн, чувствуя, что происходит что-то странное.

Он не ответил, и некоторое время они молчали. Руайенн наблюдала за игрой звездного света на воде, а Тарьен незаметно разглядывал ее, прислонившись к стволу дерева, и печаль не покидала его глаз. С губ Руайенн сорвался тихий вздох, вызванный этим долгим взглядом. Эмпат, как и все кайли, она не могла не разделить того, что чувствовал Тарьен. Она бросила на него косой взгляд и вновь уставилась на воду, обдумывая увиденное.

Он был действительно красив - она никогда не встречала никого подобного ему. Слишком живой для иттри, слишком эмоциональный... Но почему же она чувствует в нем такую печаль? Словно печать Судьбы... предопределение... предназначение... словно тень будущего из ее кошмаров... Тяжесть меча за плечом вдруг стала непереносимой. Для чего, для чего она создала его? Для чего взяла его с собой на праздник? Оружие, способное уничтожить Падших, оружие, разрывающее ткань мира, обладающее собственной волей... Шарн. Тарьен вдруг опустил голову, Руайенн обернулась, уловив его движение, глаза их встретились, и у нее на мгновение перехватило дыхание. Этот взгляд... Он шагнул ближе, она ждала его, чувствуя как ускоряет свой ритм сердце. Несколько долгих мгновений они стояли рядом, глядя друг на друга.

– Мне, пожалуй, лучше вернуться, - пробормотала наконец Руайенн, отводя взгляд.

Ей вдруг стало не по себе рядом с ним. "Он обречен, - думала она, - обречен на свою судьбу, и никто не в силах ему помочь." Волна сожаления, граничащего с болью захлестнула ее душу, так что ей едва удалось сдержать стон. Видеть его и знать... но о чем? Боги, о чем?! Универсум молчал... она могла бы проникнуть глубже, провести поиск... но ей не хотелось знать ответ.

– Я провожу тебя, если позволишь, - предложил он, и она молча кивнула в знак согласия, с удивлением размышляя о том, откуда взялись ее тревожные мысли.