К тому же старина Арни, кажется, швед или датчанин, со светлой кожей, и для Глоба не будет необходимости подкрашиваться перед каждым приемом. И, наконец, президент водопроводчиков никогда не имел репутации формалиста.

«Милтон Глоб — личный психиатр Арни Котта — звучит здорово», — доктор улыбался своим мыслям.

Его главная задача при первой встрече состояла в том, чтобы поддержать взгляды будущего пациента, подыграть ему, не вылить случайно на старину Арни ушат холодной воды, даже если, скажем, его идеи не лезут ни в какие ворота. Чертовски сложно переубедить этого человека. Да и просто недипломатично. «Я соглашусь с твоей точкой зрения, Арни, — думал доктор Глоб, готовый изменить своим профессиональным взглядам по мере приближения к Левистоуну. — Да! Со всех точек зрения, это будет прекрасная сделка».

За долгую врачебную практику он имел дело с таким множеством внутриобщественных ситуаций у своих пациентов — робких, замкнутых шизоидных личностей, что для него справиться с любым человеческим конфликтом было делом несложным.

Если шизофренический процесс у Арни зашел так далеко, что потребуется привести в действие тяжелую артиллерию врачебного искусства, то он смело может опереться на него, доктора Глоба.

«Да, пахнет жареным», — подумал размечтавшийся психиатр и увеличил скорость вертолета до максимума.

Шикарный ресторан «Ивы» был окружен рвом с холодной голубой водой.

Били фонтаны, увлажняя воздух, а вокруг стеклянного одноэтажного здания большими купами росли кусты бугенвилии с цветами всевозможных оттенков: от пурпурных до янтарных и ржаво-красных. Спустившись к ресторану с вертолетной площадки по черной из сварного железа лестнице, Милтон Глоб сразу заметил всю ожидавшую его компанию. Арни Котт сидел с потрясающей рыжей неподдающейся описанию бабой и каким-то парнем, одетым в комбинезон ремонтника и парусиновую куртку.

«Да здесь у вас настоящее бесклассовое общество», — философически заметил Глоб.

Горбатый мостик помог ему перебраться через ров. Двери широко распахнулись, и он вошел в зал, миновав стойку бара, поморщившись, на мгновение задержался возле отрешенно импровизировавшего джаз-комбо и затем окликнул компанию:

— Привет, Арни!

— Привет, Док, — президент водопроводчиков поднялся навстречу и представил присутствующих друг другу. — Дор, это Доктор Глоб. Дорин Андертон. А это мой механик — Джек Болен — настоящий кудесник. Джек, это крупнейший из живущих психиатров — Мил Глоб.

Все дружно закивали друг другу и обменялись рукопожатиями.

— Так уж и крупнейший, — садясь к столу, пробормотал Глоб. — Вот швейцарцы действительно доминируют в нашей сфере…

Но в глубине души он был польщен ложью, допущенной Арни при его представлении. Его лицо прямо просияло от удовольствия.

— Извините, что заставил вас так долго ждать. Я вынужден был слетать в Нью-Израиль. Бо…босли Тувим нуждался в моей консультации по медицинскому вопросу, который, как он считал, требовал немедленного решения.

— Ловкий парень этот Бос, — заметил Арни. Он с удовольствием раскурил прекрасную сигару хорошо известной на Земле марки «Оптимо-Адмирал». По-настоящему удачливый делец. Но давайте перейдем к делу. Подождите, я закажу вам выпить. — Подозвав рукой официантку, он вопросительно посмотрел на Глоба.

— Скотч, если есть, — сказал он.

— «Катти Сарк», сэр, — ответила официантка.

— О, прекрасно! Без льда, пожалуйста.

— Ну, ладно, — сказал нетерпеливо Арни. — Теперь послушайте, Док. Вы нашли для меня какого-нибудь выдающегося шизофреника или нет? — он вопросительно смотрел на Глоба.

— Угу, — ответил тот, вспомнив свой совсем недавний визит в Нью-Израиль. — Манфред Стинер.

— Он имеет какое-нибудь отношение к Норберту Стинеру?

— Самое непосредственное — это его сын. Думаю, я не нарушу никакой врачебной тайны, если скажу вам, что ребенок находится в лагере Бен-Гуриона. В общем, обычный случай аутизма с самого рождения. Мать ребенка — холодная, интеллектуальная, шизоидная личность, действующая по инструкции. Отец…

— Отец — мертв, — коротко перебил Арни.

— Да. Очень прискорбно. Славный малый, но депрессивный. Как вам известно, это было самоубийство. Типичный импульс во время подавленного состояния. Удивительно, что он раньше этого не сделал.

— По телефону вы рассказывали мне о теории темпоральных фазовых сдвигов у некоторых шизофреников, — сказал Арни.

— Да, у них нарушается внутреннее чувство времени. — Все трое внимательно слушали доктора, и тот оседлал своего любимого конька. Конечно, необходимо произвести детальную проверку теоретических построений, но это — дело ближайшего будущего. — А затем без малейших колебаний или стыда изложил теорию швейцарцев как свою собственную.