– Я надела их специально. И всему виной вы.

– Я виноват в том, что ты напялила это уродское платье и башмаки рыбной торговки?

– Я не могла позволить вам испортить еще одну пару приличных туфель! И видели бы вы платье, в котором я была прошлой ночью! Безнадежно грязное и рваное! Не говоря уже о…

Рокхерст неожиданно обнаружил, что наслаждается словесной схваткой.

– Незачем было следить за мной.

– А что было делать? Если бы я не пожелала… Пожелала?!

Рокхерст выпрямился. Он верно расслышал?

Он постарался успокоить заколотившееся сердце и даже сумел небрежно спросить:

– Ты это пожелала?

– Вы не поверите, если… – вздохнула она. Он покачал головой:

– Думаю, я единственный во всем Лондоне, кому ты могла бы все объяснить. Я Паратус. Помнишь?

– Полагаю, вы правы, – согласилась Гермиона. – Видите ли, я загадала совершенно неразумное желание. И вот теперь я здесь. Все вышло именно так, как я хотела.

– До рассвета? – коротко спросил он. Судя по скрипу пружин, она вскочила.

– Да… Откуда вы знаете? – спросила она, совершенно забыв о своем гневе.

– Так предположил Крикс, поскольку днем сумел разглядеть тебя, а по ночам ты невидима.

– Хм-м, – пробормотала она, словно взвешивая дальнейшую фразу.

Рассвет! Теперь он точно знал, что Крикс был прав. Значит, остается одно: ждать утра, чтобы получить ответ на остальные вопросы. И прежде всего он выяснит, кто она.

Все же он не удержался, чтобы не спросить:

– Кто еще знает об этом желании?

Ну, вот еще одно испытание с целью узнать, не лжет ли незнакомка.

– О нет! – вскричала она. – Кто мне поверит?! Действительно кто? Он находится в одной комнате с ней и до сих пор не может этому поверить!

– Дайте подумать… – пробормотала она. – Вы и мистер Крикс.

– Да.

– И конечно, Куинс.

– Куинс?

А вот это странно.

– Кто такая Куинс?

– Я и сама не совсем понимаю. У нее весьма неприятная способность появляться не вовремя. И она весьма самоуверенно утверждает, что это ее кольцо. Да, и еще она упоминала какого-то Милтона… Кольцо Милтона.

Рокхерст поспешно закрыл раскрытый рот.

Неудивительно, что Милафор так старался залучить девчонку в свои владения.

Потому что с кольцом Милтона…

Рокхерст поежился. Страшно подумать, что может случиться, если кольцо попадет в недобрые руки.

Тем временем маленькая Тень продолжала щебетать:

– …я пыталась и пыталась его снять. Мыло. Жир. Дергала так, что удивительно, как не оторвала палец…

– Ничего не получится, – перебил он, зная, что для того чтобы получить кольцо, нужно пожертвовать не только пальцем.

– Знаю, и Куинс тоже так говорит. Я думала, оно снимется после того, как вы, то есть мы…

Он так и видел, как она краснеет. Если они… что? И тут до него дошло.

– Если ты отдашься мне?

– Да, именно. Но этого не произошло… или я ошибаюсь?

– Не произошло, – заверил он, и тут его осенило во второй раз. – Ты хотела, чтобы я овладел тобой.

– Неееет! Не совсем. О Господи, какой стыд!

Он слышал мягкие шаги, но понятия не имел, в каком месте комнаты она сейчас находится.

– Мы уже перешли все границы стыда, – заверил он.

– Полагаю, что так, – согласилась Гермиона, останавливаясь, насколько он понял, перед камином.

– Так что же ты пожелала?

Учитывая все, что он уже успел узнать о ней, граф почти боялся спрашивать. Он поднялся и подошел к ней. Гермионе пришлось вытянуть руку, чтобы он не наткнулся на нее.

– Вы посчитаете меня дурочкой.

– О, весьма сомнительно, – прошептал он. Кровь снова забурлила, потому что на таком расстоянии он не только ощущал знакомый запах, но почти видел ее силуэт.

– И подумаете, что я «синий чулок».

– Я думал, что это мы уже уладили, – поддразнил он. – Кроме того, я уже знаю, что ты не «синий чулок». Стоит поцеловать тебя, чтобы разувериться в этом.

– Правда?

– Даю слово. Кроме того. Крикс уверял, что ты вовсе… Как он там выразился? О да. Он клялся, что в его медном котелке больше разума, чем у тебя.

– Ах он негодный… – задохнулась Гермиона от негодования, и граф рассмеялся:

– Не стоит так обижаться! Старик сказал также, что у тебя красивые зеленые глаза, при виде которых он пожалел, что уже немолод.