Я промолчала, а потом решила перебороть свой несносный характер:

— Согласна. Едем.

Первым ко мне бросился Клод. Я хотела пообещать, что надеру ему уши: тоже мне, конспиратор! А сын шепнул:

— Папу Кэрола мы никогда не забудем, да?

Если бы я даже очень захотела, то не смогла бы этого сделать. Я с благодарностью взглянула на сына.

Гости сели за столы. Кругом стояли букеты из ромашек. Тосты и пожелания полились рекой. Как, впрочем, и вино. Через несколько часов Эйнэр наклонился ко мне:

— Сбежим, Елка? Я больше не выдержу. Что бы придумать?

Я прижала пальцы к вискам:

— Ой, как голова разболелась!

Князь с готовностью вскочил:

— Дорогая, тебе просто необходимо подышать свежим воздухом.

Он обнял меня за талию и потащил к дверям. Гости вряд ли поверили в мою болезнь, но, видимо, решили, что с хорошим вином можно обойтись и без главных действующих лиц.

Мы с Эйнэром вышли в сад, залитый ярким лунным светом. За столько месяцев я впервые спокойно отнеслась к полнолунию.

— И как ты могла только вообразить, что станешь оборотнем, глупышка? Эльфы оборотнями не бывают. А ты уже изменилась.

— Так ты все знал?

— Ирин рассказала. Давай забудем о том времени.

Я поежилась: не так-то просто все забыть.

— Погуляем по саду, Елка? Так хочется одновременно побыть и в роли влюбленного, и мужа. После стольких лет ожидания…

Мы бродили по парку и целовались в каждом укромном месте. Я даже не подозревала, что их здесь так много. В конце концов я не выдержала:

— Как хочешь, Эйнэр, а я больше не могу — устала.

Князь подхватил меня на руки:

— Давно бы сказала. Я могу всю ночь носить тебя на руках.

— Нет, Эйнэр, пойдем домой.

Кажется, только этой просьбы повелитель и ждал. Он легко донес меня до нового дворца.

Утром, только я открыла глаза, князь потащил меня в зал, где были сложены подарки. Драгоценные украшения, одежда, посуда и много чего другого. Я охала, ахала, рассматривала. Но больше потому, что это нравилось Эйнэру. Но когда увидела великолепную кольчугу, а рядом — настоящий эльфийский лук, застыла в изумлении:

— Хочу примерить, Эйнэр.

— Так и думал, что придешь в восхищение. Примеряй. Для тебя и делали.

Кольчуга была хороша. Из того же материала, что и у эльфов, но только с длинными рукавами и с легким шлемом. Я быстро надела это чудо мастерства на себя. Сидит, как влитая. Князь снова схватил меня в объятия:

— До чего же ты хороша, мой маленький воин!

Дверь распахнулась, быстро вошел Олтэр. И остановился в удивлении:

— Вы уже знаете?

Мы были счастливы. Чувствовали себя весело и беззаботно, поэтому поняли не сразу:

— А что мы должны знать?

В лице Олтэра было что-то, что говорило лучше всяких слов. Но он все-таки произнес:

— Отступники.

Этим было сказано все. Эйнэр мгновенно преобразился: передо мной стоял воин и повелитель.

— Собирай отряды, Олтэр.

Князь рванулся к выходу, а Эйнэр шагнул ко мне. Обнял и нежно поцеловал:

— Елка, дорогая, как обидно, что так все вышло. Я столько лет ждал тебя. И люблю так, как никогда и никого не любил. Я буду всегда благодарить небо за то, что оно подарило мне тебя и сына. А теперь пора расставаться.

Я сжалась. Что такое война, я уже хорошо поняла. Но расставаться не собиралась:

— Я — с тобой.

— Нет, Елка. Ты — моя жена и останешься здесь.

Он ринулся к выходу, я загородила дорогу. Подчиняться я не собиралась.

— Не забывай, Эйнэр: я — воин.

Он молчал.

— Послушай и пойми, Эйнэр. Один раз я уже согласилась оставить любимого мужчину и потеряла его. Больше я такой глупости не сделаю!

Видно, было в моем голосе что-то такое, что повелитель не стал спорить:

— Хорошо. Поспешим.

Мы выскочили во двор. Туда со всех сторон бежали воины, успевшие сменить праздничные наряды на доспехи. А к нам со всех ног мчался Клод в полном вооружении:

— Я тоже буду сражаться!

Эти слова заставили побледнеть и меня, и князя. Эйнэр отвел сына в сторону. Не знаю, о чем он говорил с ним, но Клод кивнул:

— Согласен, папа.

Потом поцеловал отца и подошел ко мне:

— Я горжусь тобой, мама.

— А я тобой, сынок.