Князь задумчиво взглянул на меня:

— Что Вас так рассмешило, леди?

— Я уже как-то попыталась приложить руку к этому камню.

— И что?!!!

— Князь Олтэр чуть не оторвал мне ее. Так, видно, испугался, что придется на мне жениться.

Повелитель нехорошо усмехнулся:

— Наверное, князю нелегко далось это решение.

Я посмотрела на спутника: ну чего ж он такой недоверчивый…

— Да не нужна я никогда была князю Олтэру. Совершенно.

И тут Эйнэр стал очень серьезным:

— Леди, Вы обещали через год стать моей женой.

Я чуть не закричала: «Ни фига! Я только говорила, что буду носить траур, как у нас положено, в течение года». И тут же подумала: «Вот, дура! Могла бы сказать и три года, и пять. Кто меня дернул за язык? Это только кажется, что год много, а пролетит — оглянуться не успеешь».

А князь продолжал:

— Я понял, что смысл обычая в том, что этот год Вы должны хранить верность прежнему мужу. Так, леди?

Я кивнула, хотя в душе возмутилась и подумала: «Ничего-то ты эльф, не понял. Я буду хранить ему верность всю жизнь! Только из-за сына приходится играть по вашим правилам».

Повелитель то ли не заметил, в каком я состоянии, то ли специально решил не обращать внимания.

— Леди, я хочу, чтобы мы сейчас приложили руки к этой священной скале и тем самым скрепили наш союз.

— Не кажется ли Вам, князь, что пока рановато?!!

— Нет, не кажется. Вы не нарушите свою клятву: я обещаю, что не прикоснусь к Вам за этот год без Вашего согласия. Зато буду уверен, что Вы не попытаетесь сбежать.

— Эйнэр, Вы думаете, меня сможет удержать какой-то камень?

— Не важно, что я думаю, но дотронуться до камня Вам придется. Иначе с завтрашнего дня шагу не сделаете без сопровождения.

— Значит, я у Вас в плену?!!

Эльф обаятельно улыбнулся:

— Лучше сказать, в плену любви.

Ну, опять я попала… Я, конечно, не верю в святость этого места, но если я сейчас соглашусь, все права на меня будут у Эйнэра. Он говорит о воздержании на целый год, а сам при всяком удобном случае старается прикоснуться ко мне, и отнюдь не целомудренно.

— Нет, Ваше Сиятельство! — решительно заявила я.

Эйнэр резко повернулся и молча пошел прочь. Я побрела за ним.

И тут вдруг что-то случилось с погодой: мгновенно стало темно и страшно. Небо прорезала ярчайшая вспышка молнии, и, казалось, весь мир вздрогнул от грома.

Это было так жутко, что я сжалась и закрыла глаза. Небо полыхнуло второй раз, рядом раздался треск. Я почувствовала, как сильные мужские руки схватили меня и рванули в сторону. Что-то скользнуло по моей голове и спине.

Я медленно открыла глаза и увидела над собой бледное лицо повелителя.

— Спокойно, Елка. Все уже позади.

Минут пять шел сильный ливень, потом сразу засияло солнце. Эйнэр, мокрый до нитки, все еще прижимал меня к себе. Я осторожно высвободилась из его объятий и оглянулась: за моей спиной лежало поваленное дерево, которое эльфийские молодожены украшали ленточками. И, что самое интересное, при падении ветка зацепила мои волосы, и моя ленточка для волос повисла на ней.

Князь потрясенно выдохнул:

— Священное дерево само взяло твою ленту. Это — знак.

Он схватил меня за руку и потащил обратно к камню:

— Елка, я не отпущу тебя, пока ты не прикоснешься к нему!

Я отрешенно подумала: «Ну, какой же знак! Я немало видала поваленных в грозу деревьев».

Не знаю, верил ли Эйнэр в предзнаменование или просто удачно воспользовался моментом, но вид у него был взволнованный. Он приложил ладонь к отпечатку на камне и ободряюще улыбнулся:

— Ну же, теперь ты.

Я еще не совсем пришла в себя от потрясения и совершенно не хотела ни с кем сейчас спорить. Ладно, если так ему хочется, прикоснусь. Я не исповедую местную религию, и для меня это просто обычный камень. Вряд ли он сумеет меня удержать, если я захочу исчезнуть из этого мира.

Я положила ладонь на гладкую поверхность и вдруг почувствовала, как ее довольно сильно обожгло. Я резко отдернула руку.

Эльф просиял:

— Вот видишь, Елка, я был прав: священный камень одобрил наш союз.