Конкретный исторический анализ социальности олимпийского и предолимпийского типов показывает несостоятельность постулата об исходной целостности личности, вскрывает историческую природу как личности, так и основного арсенала философских категорий, связанных с представлением о целостности личности. Если бедность документации и косвенный характер свидетельств о положении в доолимпийский период еще могут порождать какие-то сомнения, то положение в олимпийский период представляется предельно ясным: человек здесь заведомо частичен, и нет никаких данных, которые позволили бы утверждать, что олимпийская профессионально-государственная частичность возникла как результат разложения предантичной целостности. Зато есть данные, свидетельствующие об обратном: адресная система общения, матрицы вечных имен, обряды посвящения, приуроченная к возрасту смена имен. В свете этих данных и речи быть не может о разложении исходной целостности в олимпийскую частичность, поскольку олимпийское распределение профессий менее частично и более универсально, чем доолимпийское совпадение смертного человека и бессмертного имени, и это находит выражение в отчуждении именной матрицы в Олимп - в «многобожие» олимпийской практики. Вектор здесь направлен не к разложению, а к интеграции целостной личности.

В большинстве олимпийских цивилизации (Китай, Вавилон, Египет) процесс интеграции личности оказался прерванным условиями «естественного» регулирования. Закономерный, допускающий регулирование по отрицательной обратной связи характер естественных процессов неизбежно приводил к застаиванию формы ритуала практических отношений к миру, к разделению социума на автономные и самодовлеющие профессионально-государственные структуры, которые регулируют и стабилизируют друг друга по «медицинской» норме восстановительной реакции на отклонение - «болезнь». Полосы такого регулирования не содержат существенного в предметной форме, которая требовала бы теоретической реакции, и не могут поэтому выявить предмет познания как всеобщее.

Только в бассейне Эгейского моря возникла «антиолимпийская» ситуация: под давлением постоянной и все растущей внешней угрозы социальное регулирование вынуждено было использовать положительную обратную связь. Это и послужило первопричиной становления «медных» условий среды, в которых синтез универсальных навыков индивидуумом и кумуляция гражданской доблести стали условиями выживания и сохранения людей. Решающую роль в этом процессе сыграли пираты и специфика их ремесла, которую невозможно уложить в рамки регулирования по отрицательной связи.

Уникальность крито-микенской цивилизации позволяет говорить о «греческом чуде» в том смысле, в каком астроном мог бы говорить о «чуде Солнца», поскольку лишь редкие звезды имеют планетные системы, а биолог - о «чуде Земли»: не на всех планетах есть жизнь. Эгейский вариант олимпизма, бесспорно, «случай» - резкое отклонение от нормы, но случай этот особого рода, который давно уже стал решающим моментом европейской истории, а сегодня имеет все основания получить достоинство всеобщности и стать необходимым моментом истории человечества.

Поэтому именно сегодня, на гребне научно-технической революции, где все мы в одной лодке и любое неверное движение кормчих способно раз и навсегда покончить со всеми историями, завоеваниями и проблемами, нам волей-неволей приходится критически анализировать генезис и смысл накопленного нами арсенала психологических установок, теоретических и практических отношений к миру. В нашу «термоядерную» эпоху отчуждения, экономических и политических расколов, «великих культурных революций», хиросим, душегубок, гонки вооружений и ожесточенного соревнования двух систем, как никогда злободневно и пророчески звучат слова Энгельса о греках Эгейского моря: «Мы вынуждены будем в философии, как и во многих других областях, возвращаться постоянно к подвигам того маленького народа, универсальная одаренность и деятельность которого обеспечила ему такое место в истории развития человечества, на которое не может претендовать ни один другой народ» (52, с. 340).

7.9.1966.

Публикация Г.Д. Петровой

1. Бернал Дж. Двадцать пять лет спустя.
– Наука о науке. М., 1966.

2. Camus A. Der Mythos von Sisiphos. Munchen, 1965.

3. Батищев Г.С. Творчество и рациональность.
– Человек, творчество, наука. М., 1967.

4. Snow Ch.P.The Two Cultures and the Scientific Revolution. Cambridge, 1959.

5. HuxlyA. Brave New World. N.Y., 1960.

6. Салтыков-Щедрин M.E. Избр. соч. М.-Л., 1947.

7. Достоевский Ф.М. Соч. Т. 7. М" 1957.

8. Camus A. Kleine Prosa. Hint)., 1965.

9. MaddoxJ. Choice and the Scientific Community.
– Minerva. L" 1964, v. II, 2.

10. Blackett P.M.S. The Ever Widening Gap.
– Science, 1967, v. 155, Febr.

11. Dart F.E., Pradchan P.L. Cross-Cultural Teaching of Science.
– Science, 1967, v. 155, Febr. 10.

12. BurnetJ. Early Greek Philosophy. L., 1920.

13. Kramer S.N. History Begins at Shumer. L" 1956.

14. Price D. Science Since Babylon. Yale, 1961.

15. Freedman P. The Principles of Scientific Researh. L. 1960.

16. Price D., Beaver D. Collaboration in an Invisible College.

American Psychologist, 1966, v. 21.

17. Leibnitz G. W. Hauptschriften, B. II.

18. Snow Ch. P. New Man. N.Y., 1960.

19. Maddox J. The Magic of Numbers.
– Nature, 1968, v. 217, March 2.

20. Price D. Research on Research.
– Joumels in Science, New Mexico, 1967.