Успевшая подружиться с Симой радистка Саша По-плавская тем временем наводила в доме порядок: поправила постель, взбила подушки и накрыла стол белоснежной скатертью. Посредине стола она поставила кувшин с последними осенними цветами — подарком Толи, оглядела комнату и, убедившись, что теперь все в порядке, тоже принялась наряжаться.

 Как только Сима подошла к колодцу, гитлеровцы заулыбались.

 — А, ты опять за водой, красавица? Ах, как хороша!

Разреши, я достану тебе воды? — заглядывая ей в лицо нагловатыми глазами, проговорил солдат с длинным посиневшим от холода носом, на горбинке которого едва держались разбитые очки.

— Нет, зачем же ты, это сделаю я. Русская девушка очень мила, — сказал, слезая с повозки, красивый, светлоглазый офицер, одетый в кожаное пальто. — Скучаете? — спросил он Симу.

— Приходится, — поворачиваясь к нему и улыбаясь, ответила Сима.

 Офицер взял у солдата ведро, достал воды и поставил его рядом с собой.

— Здесь можно где-нибудь хорошо отдохнуть? — продолжал разговор немец.

— А почему же нет? Конечно можно.

— А партизаны? Ты точно знаешь, что их не бывает здесь?

— Точно. Село у нас тихое. Видите, маленькое, на открытом месте. Им нечего здесь делать. Они все в лесах да в больших селах водятся.

— Ты замужем?

— Нет.

— Почему же?

— Не успела еще, — по-прежнему улыбаясь, отвечала Сима.

— А с кем ты живешь?

— С подругой? с Сашей. Она тоже одинокая.

— И такая же хорошенькая, как ты?

Сима кокетливо опустила глаза.

— Я хотел бы отдохнуть в твоем доме. Можно нам заехать к тебе и переночевать?

Сима смущенно молчала. Он повторил вопрос:

— Ну как, можно? Можно?

После некоторого колебания Сима кивнула.

— Хорошо, заводите лошадей во двор.

И вот уже гитлеровцы вошли в хату. Саша, стройная, в голубом платьице с кружевным воротничком и в туфельках на высоких каблуках, протянула каждому из них руку и, улыбаясь, поздоровалась.

Обстановка в доме и поведение девушек расположили немцев к полному доверию. Они даже не оставили у дома часового. Разделись в кухне и сложили за печкой винтовки.

Саша достала чистый рушник, вышитый красными и черными петухами, и предложила немцам умыться теплой водой.

— Хорошо. Очень хорошо. Все хорошо, — то и дело приговаривали гитлеровцы.

 Сима накрыла на стол. Горячая картошка, жареная свинина, свежие огурцы и помидоры, возбуждающая аппетит водка — все поднимало настроение гостей. Когда все уселись за стол и стаканы были наполнены, Саша произнесла тост:

— Комрады, выпьем за быстрейшую победу, выпьем за любовь! — и поднесла рюмку ко рту.

Видимо, гитлеровцы давно не ели. Выпив по стакану водки, они с жадностью набросились на еду, и в комнате стало тихо.

Сима понимала, что обстановка в любую минуту может измениться к худшему. Затягивать нельзя. Она налила немцам по второму стакану и встала во весь рост с поднятой рюмкой. Гулко билось сердце.

Слова тоста, произнесенные Симой, звучали отчетливо и громко:

— Пусть будет не последняя. За ваше здоровье. За наш успех!

Это был сигнал к началу действий. Разведчики ворвались в комнату.

— Руки вверх, изверги! — скомандовал Толя.

Застигнутые врасплох, перепуганные и растерянные, гитлеровцы немедленно подчинились.

В ту же ночь, в тех же немецких повозках, пленные были доставлены к Чонгравской балке. Оттуда в ночь на 2 октября их переправили самолетом в Краснодар, где располагался штаб командования. С этим же самолетом был отправлен больной капитан Тимофеев.

Гитлеровцы дали ценные сведения. Командование поздравило группу Илюхина с победой. «Пленные, добытые вами, очень ценные, — сообщалось в радиограмме.— Поздравляем с победой. Желаем дальнейших успехов по захвату пленных, особенно немецких офицеров, а также по захвату карт и других документов».

В числе сведений, полученных от пленных, была информация о том, что на станции Сарабуз большое скопление эшелонов с немецкими войсками и техникой. Наша авиация немедленно использовала эту информацию для удара по врагу.

8 октября Федор сообщил в штаб: «При налете на станцию Сарабуз уничтожено большое количество вагонов с живой силой и техникой противника, склад с автомоторами срочно переведен из Ново-Сергеевки в Бучур-ки. В городе паника, население бежит в лес. Склад боеприпасов дивизионного значения размещен в 500 метрах южнее станции Ислам-Терек».