Маколи покачал головой. Он прошел через маленькую переднюю к задней двери. Заглянул в комнаты по обе стороны передней. В одной была двуспальная кровать с пыльным покрывалом, дешевый комод и хрупкий на вид кремового цвета туалетный столик. Зеркало тоже было пушистым от пыли. Во второй комнате валялся один хлам.

Он вернулся в комнату, где Келли, по-видимому, проводил все время, и, сняв пиджак, развел огонь в плите, развязал свой свэг и развесил одеяла и вещи сушиться. Потом подмел пол,плеснул на него водой и щеткой погонял по нему мыльную пену. Затем переменил воду в консервных банках, отскреб крышку стола и, выровняв календарь на стене, оторвал все ненужные листки.

Потом он сел и свернул самокрутку. В глазах его горела грусть.

Пострел проснулась и привстала на подушках, разгоряченная, со спутанными от сна волосами. Она немедленно окликнула отца. Где он? Он не ответил, и она крикнула еще раз. В ее голосе звучала нотка страха.

–  Я здесь, - ответил он от двери в переднюю.

Она подняла на него робкий взгляд, потом свесила ноги с кровати и, прижимая к себе Губи, принялась раскачиваться и что-то мурлыкать. Она чихнула, закашлялась и снова замурлыкала.

–  Лучше пойди вон туда и умойся, - сказал Маколи.
– Это тебя освежит.

–  Хорошо.

Он слышал, как она чихала, кашляла и плевалась:. Когда она вернулась, она казалась более оживленной и начала было болтать. Но быстро угомонилась и, пока Маколи брился, сидела тихо, баюкая Губи.

–  Дай мне платок, папа.

–  Зачем?

–  У меня течет из носа.

Он оторвал лоскут от старой рубашки, которую хранил, чтобы использовать на носовые платки, и велел не терять его, потому что от рубашки уже почти ничего не осталось. Она вечно теряла носовые платки. В ящике он нашел хлеб, в холодильнике - мясо. Девочке вдруг показалось, что ей хочется есть, и она попросила сэндвич, но склевала лишь половину. Маколи сказал, что идет в город; она может лечь снова в постель и дожидаться его дома, потому что ей лучше не выходить. Но она пожелала идти с ним.

Маколи надеялся встретить кого-нибудь из знакомых, порасспросить о работе, чтобы узнать, на что можно надеяться. Оставаться в доме у Келли ему не хотелось. Он всерьез задумался над возможностью отыскать работу в Юкле. Там его привлекало многое. Как было бы хорошо встретить старых приятелей: Счастливчика, Страуса, Грина, Беннетов, послушать их рассказы, шутки. Вот удовольствие-то, черт побери. Кроме того, туда не очень трудно добраться с ребенком. Строго говоря, пара пустяков. Никаких препятствий. И не придется иметь дело с подонками. Главное - нужны деньги. Его сбережения быстро тают, надо найти работу и побыстрей, либо в Юкле, либо в другом месте. Если там не выгорит, он подыщет другую на какой-нибудь ферме. Однако прежде всего следовало раз и навсегда решить стоящую перед ним проблему: тащить с собой свою двуногую обузу или отдать ее кому-нибудь на попечение. Решение было уже принято. Пора с этим покончить. Куда бы он ни двинулся, он знал, ее уже рядом не будет.

Он вошел в контору Граскоса, где симпатичный толстяк в коричневом костюме, с лицом, похожим на кусок мыла, подошел и, улыбаясь, протянул ему через конторку руку.

–  Как поживаешь, Маколи?

Рука его потонула в руке Маколи. Маколи сжал ее, и ему почудилось, будто он сжимает мокрую студенистую рыбу.

–  Неплохо, Стэн. Что нового?

–  Сейчас, к сожалению, ничего. Сколько ты здесь пробудешь?

–  Не знаю. Недолго.

–  Мог бы подыскать тебе работу через несколько дней, если ты еще будешь здесь.

–  А в Юкле?

–  В Юкле?
– Маленький рот закрылся, губы поджались.
– Там Уигли.

–  Правильно, - подтвердил Маколи.

–  Мы с ним дел не имеем.

–  С каких пор? Я думал, что эта ферма в ведении Грейзиеровской компании.

–  Она уже года два не числится в наших списках. Во всяком случае, с прошлого года.

–  А у кого она?

–  Ни у кого. Этот суетливый старый козел Уигли, он ведь с причудами, знаешь? Решил обойтись без посредников. И сам нанимает всех людей. Поэтому, если хочешь получить там работу, ты должен встретиться с ним.

–  Далеко шагать, чтобы только встретиться. Когда они приступают?

–  Где-нибудь на следующей неделе, наверное. Думаю, что он уже всех нанял, но почему бы тебе не позвонить ему и не спросить?

–  Может, я так и сделаю.
– Он было повернулся, чтобы идти.
– Если я пробуду здесь еще несколько дней, я зайду к тебе.
– И когда толстяк уже собирался отойти от конторки, он приподнял руку, останавливая его. Он решил, что может порасспросить его о своем приятеле.
– А Красавчик Келли еще здесь?

И увидел, как насторожился толстяк. Оглядевшись по сторонам, он наклонил туловище к конторке и сказал грустно и доверительно:

–  Ты бы не узнал его, Мак. Говорят, он совсем рехнулся.
– Он помолчал.
– Устроился на работу к Уорнеру. Хорошо работает, не прогуливает, но работает только ради того, чтобы были деньги на выпивку. У него, должно быть, здоровье как у быка.

–  Значит, работает только для выпивки?

–  Послушай меня, Мак, не ходи с ним в пивную, не пей с ним. Он теряет рассудок. Я ведь знаю, что вы большие приятели.