— Так точно, ваше королевское величество, я самый.

— Выходит, ты прискакал со мной горький плен делить?

— Никак нет, ваше королевское величество. Хочу с вами сладкую свободу делить. Прыгайте скорее на коня, держитесь покрепче за полы моего мундира да ничему не дивитесь, ни о чём не спрашивайте.

Послушался король простого солдата, ухватился за полы его мундира, как дитя за юбку няньки. Крабат гикнул на коня, и конь взвился в воздух.

Только тут турки спохватились, что знатного пленника не устерегли. Вот сейчас был здесь, сидел пригорюнившись на походной скамеечке… Скамеечка стоит, а пленника нет. И стража ничего не видела, не слышала… Ох, не обошлось это дело без колдовства! Вспомнили турки, что у них при войске свой колдун есть. Призвали его, велели пленника хоть под землёй, хоть над облаками разыскать и обратно доставить.

А король Саксонский, и правда, повыше тучи, пониже облака со своим солдатом летел. Несутся, несутся, вдруг Крабат говорит:

— Оглянитесь, ваше величество, мне оглядываться не положено. Нет ли за нами погони?

Король Август сказал:

— Никого за нами нет. Только какая-то птица чёрной точкой виднеется.

— Ох, ваше королевское величество, это и есть погоня! Не уйти нам, тяжело коню двоих нести. Оглянитесь опять, не настигают ли нас?

Король Август отвечает:

— Уже разглядеть можно! Это большой ворон с железным клювом, с когтистыми лапами. Вот-вот мне в плечи вцепится.

— Оторвите скорей серебряную пуговицу с вашего кафтана.

Король ничего не спрашивает, ведь теперь он как солдат, а Крабат его командир. Оторвал пуговицу, отдал своему спасителю. Крабат зарядил мушкет пуговицей, опёр дуло о плечо своего короля да так, не оглядываясь, и выстрелил.

Жалобно закричал смертельно раненный ворон и стал падать сквозь тучи всё вниз и вниз.

Тут вдруг заплакал Крабат горючими слезами, стонет, всхлипывает.

— Что с тобой? — спрашивает король. — Радоваться надо, ведь мы от погони избавились.

— Ах, ваше королевское величество, я своего друга застрелил. Я его по голосу признал. Вместе мы науку проходили у черно-холмского мельника, и не было среди всех учеников-подмастерьев лучшего товарища. Горе мне, горе! Не ждал, не гадал, что от моей руки он погибнет…

Так сетовал и жаловался Крабат. Король утешал его, как мог, а конь несся всё дальше и дальше и опустился прямо перед генералами саксонского войска.

Что тут за ликование началось! Пушки в честь короля палят, солдаты «ура» кричат громче пушек. А Крабат послушал-послушал и пошёл исполнять свою мушкетёрскую службу.

На войне долго не попразднуешь. Пора опять за ратные дела приниматься! На генералов у короля надежды мало, какой с них толк, если они допустили, чтобы король в плен попал..

Вот и призвал Август того, кому верил, как самому себе:

— Слушай, Крабат, надо бы вызнать, что турки задумали, какие хитрости замыслили.

— За чем же дело стало? — отвечает Крабат. — Пошли меня, я всё разузнаю, выведаю.

— Оно бы хорошо, да не совсем. Ты, Крабат, не обижайся — и хитёр ты, и умён, а в науке военной всё же не разбираешься. Не можешь ли ты так сделать, чтобы я сам невидимкой там побывал?

— И ты, король, не обижайся, — говорит Крабат. — У нас с тобой как получается: ты думаешь, что я в военной науке мало смыслю, а уж ты моей чернокнижной науки и близко не нюхал. Выходит, что нам с тобой вместе приходится отправляться.

— Тем лучше! Вдвоём веселее будет.

Ну, понеслись на том же коне и опустились на землю не близко и не далеко от турецкого лагеря. Оставили коня пастись, а сами по велению Крабата обернулись мухами. Летят, жужжат — это Крабат королю втолковывает:

— Смотрите, ваше королевское величество, не коснитесь ненароком чего-нибудь серебряного. Серебро любой колдовской силе препона.

Вот влетают две мухи в султанский шатёр. Да как раз вовремя! Султан со своими советниками сидят на коврах, поджав ноги, военный совет держат.

Мухи на потолок вверх лапками, вниз головой уселись. Слушают. Все вражеские замыслы перед королём открылись. От радости зажужжал король и закружился по шатру кругами. И надо же такому случиться! Задел он крылышком пряжку на султанской чалме. Мигом не стало мухи — очутился перед султаном король Август своей персоной. Султан и моргнуть не успел, как вторая муха ударилась о султанову пряжку, и вырос рядом с королём молодой бравый мушкетёр.

Турки от изумления словно окаменели. А Крабат схватил за руку короля — и вон из шатра. Ну и улепётывали они! Не хуже оленей, за которыми свора борзых гонится.

Турки за ними, конечно, вдогон пустились, да поздно! Король с Крабатом успели вскочить на коня и взвиться в воздух.

Тут султан и сказал своим военачальникам:

— Не будет нам удачи в этой войне!

И запросили турки мира.

Так войне и конец пришёл. С торжеством и победой вернулись саксонские войска к себе домой.