Он засмеялся, обнажив ровные, очень белые зубы, осторожно переложил кота на заднее сидение, вылез из машины и уверенно вошел в подъезд…

Николь была на кухне, варила себе кофе, когда внезапно на пороге возник незнакомый парень с темными, зачесанными назад волосами и обаятельной белозубой улыбкой.

– А у вас дверь не заперта, – весело сообщил он.

Николь чертыхнулась – в этой суете она и впрямь забыла про дверь – и настороженно посмотрела на незваного гостя. Первое, что ей бросилось в глаза – его удача. Он был накачан ею под завязку, а второе – его глаза. Несомненно, он был одним из Видящих, вот только…

– Представлюсь сразу, – сказал он. – Журналисты прозвали меня Полуденным Вампиром, хотя мне больше нравится прозвище Демиург. Впрочем, ты, Николь, можешь называть меня просто – Руслан. Руслан Берестов.

– Ты врешь! – отрезала Николь. – Ты Видящий, но не по крови. Ты не Берестов.

– От рождения нет, – согласился он. – Берестова – фамилия моей жены. Анжела Берестова, ты же знаешь ее.

Николь промолчала. Руслан по-хозяйски осмотрелся и кивнул на кофеварку.

– Может, сваришь и мне чашечку? Разговор у нас предстоит долгий.

Максиму по пути в больницу повезло трижды. Во-первых, он почти сразу остановил тачку, во-вторых, как правило забитый в это время дня машинами мост через Москва-реку был практически пуст, а в-третьих, водителю удалось поймать зеленую волну – большую часть пути их сопровождал зеленый сигнал светофора.

– Ух! – восхищенно сказал водитель, припарковывая машину возле больничных ворот. – Ни разу еще не проезжал такое расстояние за десять минут! Вот бы всегда так везло, как сегодня.

– Да-да, – Максим торопливо сунул ему приготовленные заранее деньги и побежал по аллее к мрачноватому, грязновато-желтому корпусу.

Иван нервно мерил шагами коридор перед дверью с суровой надписью "Операционный блок". Увидев друга живым и невредимым, Максим радостно бросился к нему.

– Жив?! А мне сказали…

– В Катю стреляли, – перебил Иван и взглянул на Максима огромными блестящими глазами несчастного, потерянного щенка. – Мы вышли утром из дома вместе: я – на работу, а она хотела пораньше на рынок сходить, творогу свежего купить… Тут выстрел из кустов… Катя упала… Я вызвал скорую… – Иван стиснул зубы и с размаху грохнул кулаком об стену. – Макс, почему в нее, почему не в меня?!

– Ты видел, кто стрелял?

– Нет, – сник Иван. – Говорю же, там кусты густые… А когда Катя упала, мне уже не до стрелка было… Хорошо хоть скорая приехала почти сразу… А Катя всю дорогу так стонала страшно. Вцепилась мне в руку и стонала…

– Тихо, тихо, успокойся, все будет хорошо, – фальшиво пообещал Максим и кивнул на дверь с надписью "Операционный блок". – Она там?

– Да. Ее увезли туда сразу же. А меня не пустили, представляешь? Я и корочки им под нос совал и…

– Пистолетом нам угрожал! – раздался за спиной укоризненный женский голос. Максим обернулся. К ним быстрым шагом подходила полноватая женщина в белом халате. – Как маленький ребенок, чесслово! – пожаловалась она Максиму. – Он думал, что если будет рядом с женой стоять и за руку ее держать, то пуля у нее сама собой из брюшины выпрыгнет. Ее привезли в таком состоянии, что… А он вцепился ей в руку и не отпускал. Еле оттащили… Да еще и пистолетом размахивал! Вот помрет жена, сам будет виноват!

При последних словах врача Иван побелел, губы у него задрожали, а в глазах появились слезы. Он шмыгнул носом и до боли вцепился в плечо Максиму. Тот осуждающе взглянул на женщину:

– Вы бы это… слова-то поаккуратнее подбирали, а то как бы его самого откачивать не пришлось.

Врачиха вздохнула.

– Ладно, простите. Но я ведь тоже не железная – струхнула, когда он на меня с пистолетом попер. Теперь вот злюсь на него.

Максим кашлянул и взглянул в сторону операционной.

– Как она там, а?

Женщина смерила Максима изучающим взглядом:

– Ты кто им будешь? Родственник, друг?

– И то и другое, – твердо ответил Вершинин.

– Тогда пойдем, поговорим, – кивнула она. Максим торопливо пошел в указанном направлении. Иван тоже было дернулся, но врачиха грозно нахмурилась и решительно произнесла: – Без тебя! Ты здесь жди!

Максим следом за женщиной вошел в комнату с надписью "Процедурная", стараясь не обращать внимания на тревожащие, острые запахи лекарств.