– Ты за что, сука, меня бьешь?!

– Я тебя еще не бью, – объяснила Нина. – Это просто так, для начала. Еще раз напьешься, я тебя так искалечу, что ты всю жизню свою поганую рожу не то что в экран не сунешь, а даже на улицу тебе показываться будет стыдно.

– Ты не имеешь права мне что-то приказывать! – заверещала Нинка-маленькая. – Я свободная гражданка в демократической стране!

– Ага! – проговорила Нина. – Наслушалась во дворе дурацких разговоров, да только ума у тебя не хватает, чтоб понять, что тут к чему!

– Я на тебя в суд подам! И ребенка заберу!

Но этим грозным аргументом Нину уже нельзя было запугать. Она уже ясно видела, что никаких материнских чувств в Нинке-маленькой не проснулось, и как бы ни складывалась ее жизнь, она Игорька никогда отсуживать не будет и он для нее только обуза в любых ее начинаниях.

– Подавай в суд, – сказала она спокойно. – Не испугаешь. Игорька ты не получишь, чтоб ты ни делала, это я тебе точно говорю. Так что давай эти вопросы по-доброму решать.

Попробовали решать «по-доброму», но ни к какому разумному соглашению опять не пришли. Нинка-маленькая пообещала, что пока не кончит кормить, пить вино и курить больше не будет, но Нина этим обещаниям не поверила.

А все-таки время шло и зима потихонечку уходила, апрель выдался сырой, промозглый, пасмурный, но в конце месяца засветились светлые, хотя и прохладные дни.

Хуже было то, что деньги кончились полностью, и прикинув так и эдак, ничего об этом не сообщая Нинке-маленькой, Нина пошла продавать все свои золотые и серебряные цацки-побрякушки. Продать удалось неплохо, и, по расчетам Нины, можно было бы продержаться до осени, если бы с такой скоростью не росли цены на все продукты.

Перед майскими праздниками позвонила пропавшая было вовсе Наталья и сказала, что праздничный обед со старыми друзьями – это само собой, а в ближайшую субботу, то бишь послезавтра, она приглашает Нину к себе в гости, чтобы помириться.

– А мы ж с тобой, кажется, не ругались?

– Ну, ругались не ругались, а раз столько ден не виделись, то какая-то черная кошка между нами пробежала. Короче толковать, приходи, потому как будет тебе большой сюрприз.

– Какой сюрприз?

– Увидишь, – захихикала Наталья.

Нина пообещала прийти, хотя и не твердо, потому что все ее небольшое свободное время сейчас занимали упражнения по вязанию свитеров и кофт из мохера. Училась она этому делу под руководством доброй соседки Тамары Игнатьевны и предполагала, что когда достигнет в этом деле высокой степени искусства, то жизнь может сложиться достаточно благополучно. Будет вязать на дому всякие кофты, Игоречек будет ползать, а потом ходить рядом, и все наладится в лучшем порядке, на пропитание им хватит, а дальше Бог тоже не оставит их своими милостями, не выкинула бы только Нинка-маленькая очередного неожиданного и опасного фортеля.

Она не сразу сообразила, что профессиональной вязальщицей ей не стать никогда. Это разочарование пришло позже, а когда в субботу она поехала к Наталье в ожидании сюрприза, то жизнь казалась ей почти налаженной, а главное, с радужными надеждами на будущее.

Сюрприз оказался на месте, на родной кухне Натальи. Сюрпризом оказался несостоявшийся муж, трусливый жених Нины шофер-дальнобойщик, северный человек Вася Селиванов. За минувшие годы он заметно раздобрел, посолиднел, волосы на голове поредели и поседели, а большое тело налилось зрелой мужской силой.

В добротном костюме и при галстуке, он встал из-за стола навстречу Нине и сказал, широко улыбаясь:

– Ну, здравствуй, Нинок. Давно не виделись.

По его телодвижению Нина увидела, что он готов с ней расцеловаться по поводу долгожданной и радостной встречи, но холодно отодвинулась и сказала вежливо:

– Здравствуй, Василий.

– Что ж ты, вроде бы меня как чужого привечаешь? – изобразил он обиду.

– Отчего же. Мы знакомы.

Но тут мелко засуетилась Наталья, услужливо засуетилась, так что видно было, что у нее какая-то цель намечалась на этот вечер.

– А ты садись, Нин, садись! Мы только тебя да еще одного гостя ждали. Но он немного задержится, так что пока подойдет, мы и поговорим, как старые друзья. Вишь стол-то какой, прям царский.

Стол по нонешним нелегким временам был действительно царский. Не только всяким сытным и обильным деликатесом уставлен, но и редким продуктом, который можно было купить либо в валютном магазине, либо на самом дорогом рынке в Черемушках или на Центральном. Наталье такое угощение поднять никогда было не под силу, даже в ее самые лучшие времена...

Искательный и просительный до липкости взгляд Василия был Нине неприятен, и она уселась к столу безо всякого к тому желания.

Василий хозяйской рукой разлил по рюмкам водку, и выпили за встречу старых друзей – «со свиданьицем».

Через пару минут всякое смущение и робость Василия покинули. Видимо, поначалу он еще помнил, как они с Ниной расставались, как разошлись в день несостоявшейся свадьбы, но, обнаружив, что Нина вполне равнодушна, решил, что время сгладило остроту давно миновавших событий, никакой обиды и горечи не осталось, и быть может, как всегда, сейчас вспоминается только доброе.