– Почти, – засмеялась Нина.

– Объясни.

– Для удачи в жизни надо, чтоб человеку повезло найти свое место, то есть свою работу, свое занятие. По таланту.

– Правильно, но одна поправка. Не надо ждать везения, а надо искать. Искать в себе свой талант и искать предмет для его, таланта, приложения.

Они поболтали еще с полчаса, по жадно разгоревшимся глазам Натальи Нина поняла, что она здесь становится лишней, попрощалась и пошла домой.

И хотя вернулась около полуночи, Нинка-маленькая, сдав смену, тут же побежала во двор, где ее компания еще пела песни под две дребезжащие гитары.

В конце мая, дня за три до оговоренного с Нинкой-маленькой срока, Нина собралась с духом, подготовила вопросы и позвонила по телефону. Едва на другом конце провода кто-то надсадно закашлялся, как она сказала быстро:

– Здравствуйте, Михаил Соломонович. Это Нина с Игорьком, которого лечили по общепубличной литературе.

– Шалом, Нина. Я вас помню. Шалом!

– Что? – не поняла Нина.

– Шалом! Это по-древнееврейски «Будь здоров во веки веков». Слава Богу, я дожил до тех времен, когда можно смело и без стеснения приветствовать хороших людей на своем древнем языке.

– Шалом, Михаил Соломонович, – засмеялась Нина.

– Так, – ответил он после секундной заминки. – За вашу ловкую реакцию, заключенную в ответе, я обязуюсь до конца своих дней давать вам консультации по поводу ребенка бесплатно. Итак, теперь какие проблемы?

– Мамаша, Михаил Соломонович, на днях бросает кормить грудью. А ему всего полгода с небольшим. Плохо дело?

– Ничего страшного. Пусть дотянет до конца мая, а то весной бросать нехорошо. Около семи месяцев кормежки в самый раз.

– На магазинной прикормке держать?

– А вы имеете другие возможности? Ваша мама английская королева? У вас есть дядя с коровой в Тель-Авиве? Конечно, покупайте в специализированных магазинах детское питание и кормите потихонечку дите.

– Ага. По Споку?

– По себе, Боже вы мой! По своей материнской интуиции! За вами никакой Спок не угонится.

– Я понимаю...

– Пока не очень понимаете. Сроднитесь с ребенком, и он вам без слов будет подсказывать, что ему в пользу, что во вред. Он ваша плоть и ваше продолжение.

– Вы намекаете, что он мне не родной? – опечалилась Нина.

– Он вам родной. Голос крови – бред свинячий. Он вам роднее любого родного. Через два-три года не только вы, но все ваши знакомые будут находить в лице ребенка ваши черты, и все будут говорить, что он очень похож на вас.

– Не может быть! – закричала Нина.

– Так будет. И после того как вам об этом скажет третий человек, вы найдете на еврейском кладбище мою могилу и принесете букет роз. Присядьте около могилы, выпейте стаканчик водочки и признайте, что старый жид был прав.

– Не надо так, – сказала Нина. – Мне такие слова неприятны.

– А вы меня своим ответом еще раз обрадовали. Итак, что еще?

– Больше ничего. Спасибо.

– Тогда у меня кое-что. У вас есть партнер?

– Кто?

– Близкий молодой человек.

– Как вам сказать, – заколебалась Нина. – Знакомых много...

– Я спрашиваю, ебарь есть?

– А-а! Теперь как-то нет.

– Сколько – нет?!

– А всю зиму!

– Плохо.

– Для здоровья плохо? – попыталась угадать Нина.

– Не совсем для здоровья. Для жизни.

– Как – для жизни?

– А так, что даже любимый ребенок не имеет права заслонять молодой женщине всю панораму жизни, во всех ее прекрасных и трагических проявлениях.

– Вы про меня?

– Про вас. Не уподобляйтесь сумасшедшим еврейским мамашам, которые рожают, толстеют, перестают любить мужей, все радостное в мире, а только прыгают вокруг своих абрамчиков и сарочек, в надежде увидеть в них гениев. Не забывайте про свою жизнь. Дети вырастут и плюнут вам в морду, таков закон жизни.

– Понятно, – серьезно ответила Нина.

– Принято к исполнению?

– Да.

– Любовника заведете?

– Да. Завтра.

– Умница. В этом плане придерживайтесь старинного правила: лучше сорок раз по разу, чем один раз сорок раз.

– Так и буду, – засмеялась Нина.

Она простилась с врачом и положила трубку, совершенно успокоенная. Что делать дальше, было совершенно ясно, за исключением того, что деньги опять были на исходе, а требовалось еще отправить Нинку-маленькую на заслуженный отдых, о чем она упорно напоминала. Правда, нахальная девчонка немного изменила свои претензии. Заявила, что поедет не просто отдыхать, а просто все лето желает провести у моря и устроиться на какую-нибудь работу. Нина понимала, что все это вранье несусветное, но, с другой стороны, было совершенно очевидно, что дамочку здесь не удержать, что она действительно ощущает себя при Нине и ребенке «птицей в клетке», что ей по натуре ее широкой гулять охота. Остановить ее в столь пылких желаниях было решительно невозможно, да и не дочь же она родная, в конце-то концов.