Санька еще раз обшарил неглубокое подполье и снова наткнулся на жестянку. Он хотел зашвырнуть ее в самый дальний угол, но что-то заставило его открыть крышку коробки. Внутри лежала записка. «Автомат изъят по решению партбюро, — с удивлением прочитал Санька. — Захотите поохотиться — приходите, дам ружье и патроны». Внизу стояла подпись Ивана Прокофьевича — секретаря колхозной парторганизации.

Санька почувствовал облегчение. Лучше потерять автомат, чем веру в товарища. Но как они узнали? Может, Мишук рассказал?

Так и не ответив на этот вопрос, Санька положил коробку с запиской под пол, подвинул доску на старое место и вышел из штаба в огород.

Весело чирикали ранние птички. Утро несло с собой свежесть и бодрость.

«Плевать!.. Обойдусь без автомата!» — подумал Санька и пошел по задворкам к зеленеющему невдалеке лесу.

Дорога вела мимо пасеки. Линялая рубашка деда Евсея уже виднелась среди пчелиных домиков. Санька свернул в кусты и под их прикрытием миновал пасеку.

Лесную тропу он нашел быстро. Не так уж она и заросла. Уплотненная земля противилась натиску трав и мхов.

В лесу стоял негромкий гомон. Шептались деревья. Дятел отбивал мерную дробь. Пернатые жители верхних этажей зеленого царства устроили утренний концерт.

Солнце зажгло на верхушках деревьев яркие зеленые костры. Вниз, на тропу, оно еще не светило. Но и здесь, в первом лесном этаже, все пробудилось и радовалось утру. Вышли на работу рыжие муравьи. Зашевелилась кучка земли. Кто-то невидимый, но сильный, выталкивал наружу черный перегной.

Санька топнул ногой — получился звонкий шлепок. Подземные работы прекратились. Хозяин норки решил переждать опасность. А лягушка, потревоженная шлепком босой ноги, выпрыгнула из-под кустика на тропу и снова нырнула в траву.

Санька не чувствовал никакой тревоги. Он шагал и шагал, посвистывая про недолгие сборы, и два километра быстро остались позади. Чаща поредела. По бокам тропинки стали попадаться кочки, густо поросшие пучками колкой травы.

Из-под ног вдруг взметнулась тетерка и полетела над самой землей. Санька услышал, как она с шумом опустилась где-то неподалеку в кустах.

Еще одна птица тяжело отлетела в сторону. Санька не любил охоту, и его сердце не дрогнуло. Он только подумал, что тут давно не гремели выстрелы, поэтому тетерки и не боятся человека.

Еще сотня шагов — и перед Санькой раскинулось болото. Это была однообразная зеленая равнина. Он остановился, пораженный резкой сменой картины. В лесу под каждым кустиком, под каждым деревом кто-то щебетал, попискивал, постукивал, посвистывал. А над болотом висела густая липучая тишина. Здесь расстилалось однообразное мертвое пространство. Взгляд скользил и ни на чем не мог остановиться. Лишь где-то далеко виднелись купы живой зелени, отрезанной от леса ровным покрывалом мхов. Ничто не двигалось на болоте, и все настораживало. В самой неподвижности таилась какая-то опасность, а в тишине — тревога. Болото угрожало. Этот мертвый мир давил и вселял безотчетный страх.

— Чего испугался? — шепотом спросил Санька, чтобы подбодрить себя. — На то и болото! Ты думал, что это вроде танцплощадки? А ну, давай двигай дальше!

Тропка, выйдя из леса, раздваивалась влево и вправо, берегом огибая болото. Санька решил направиться влево: эта тропка показалась ему более заметной.

Чтобы не заблудиться, он шагнул к осине и надломил ветку. Деревце громко хрустнуло. Санька вздрогнул и посмотрел на болото. Оно было прежним — необозримым, неподвижным и чужим. Но Санька преодолел минутную робость и пошел по тропинке, которая змеилась в прибрежных зарослях.

Он заставлял себя думать о чем-нибудь приятном, но мысли не подчинялись ему. Как назло, вспоминались всякие страшные рассказы: о предсмертных криках лосей, провалившихся в трясину, о погибшем пастухе...

«Тропку наверняка разминировали!» — успокаивал себя Санька, но каждый шаг вперед давался ему с трудом. Очень хотелось повернуть назад и припуститься по лесной дорожке к деревне. «А камень? Прийти к болоту и вернуться ни с чем? Нет! Я должен его увидеть! Должен! Должен! — твердил Санька. — Увижу — тогда вернусь!»

Впереди на болоте виднелась жиденькая цепочка карликовых деревцев. Казалось, что лес выслал в топь маленьких, но отважных разведчиков. Кривые низенькие осинки и березки бесстрашно вышли вперед, вытянулись в цепочку и, нащупывая тонкими ножками дорогу, двинулись к середине болота. Они были предвестниками наступления неисчислимой зеленой рати, которая окружила трясину, готовясь завоевать безжизненные болотные пространства.

Санька проследил глазами цепочку деревцев и заметил вдалеке темно-серое круглое пятно.