Увидев ребят, дед Евсей погрозил им вожжой и крикнул:

— Небось забыли? А кто обещал с забором пособить?

— Помним, дедушка! — отозвался Мишук. — Хоть сегодня! Вот дождь пройдет...

— То-то! — Старик поправил съехавшую на затылок намокшую шапку. — А я думал — забыли... Санька тут ваш забегал. И хоть бы полслова про забор. Мол, помним, — доставай, дед, доски, а мы тут как тут!

Услышав про Саньку, мальчишки выскочили за калитку.

— Когда он был?

— Да вчера! — ответил старик и чмокнул.

Конь прибавил шагу.

— Вечером... — долетело до ребят. — Про болото все расспрашивал... Любопытный, что белка!

Ребята вернулись в штаб, молча уселись у стола и прислушались к однообразному шуму дождя.

— Мальчики! — тихо и тревожно сказала Катя. — А ведь он к болоту пошел!

Никто не возразил. После разговора с пасечником все подумали то же самое.

— Что же мы сидим? — возмущенно воскликнула Катя. — Он там... А мы!

От волнения у нее перехватило горло, и она замолчала.

— А ты поплачь! — грубовато произнес Вовка и добавил: — Он из-за тебя в болото полез! Это ты его дразнила: «Трус, душа в пятках!»

— Чего привязался? — сказал Гриша. — Катя не виновата! Он и сам гусь хороший!

— Ты сам гусь!

— Хватит вам! — строго прикрикнул Мишук. — Вернется — мы ему покажем!

— А вдруг не вернется? — вырвалось у Кати, и она умоляюще посмотрела на звеньевого.

— Подождем до вечера, — сказал Мишук. — Не придет — пойдем искать. Деда Евсея попросим — он лес и болото хорошо знает.

— До вечера? — спросил Геня Соков. — А почему не сейчас!

— Помолчи! — цыкнул на него Мишук. — Уж вы-то ни сейчас, ни вечером искать не пойдете!

Младшие усачи беспокойно задвигались на скамейке. Один из них недовольно шепнул командиру:

— Чего лез? Может, взяли бы!..

Геня Соков щелкнул своего подчиненного по лбу.

— Помолчи! А то живо домой отправлю!

В штабе на секунду стало тихо. Из-за стола медленно поднялся Сема.

— Пошел,— произнес он и двинулся к двери, и хотя Сема не сказал, куда пойдет, все догадались, что он решил идти к болоту.

— Стой! — крикнул Мишук.

Сема остановился и так посмотрел на звеньевого, что тот понял: приказывать или спорить бесполезно.

— Подожди! — изменив тон, сказал Мишук. — Ты хоть возьми кого-нибудь... Зачем одному? И давай договоримся: только до болота — и обратно!

— Ладно, — ответил Сема и спросил у Вовки: — Пойдешь?

— С тобой пойду!

— Возьмите и меня! — попросила Катя. Вовка презрительно фыркнул.

— Пускай, — сказал Сема.

По тропке, ведущей к болоту, никто из усачей не ходил с того самого дня, когда колхозники принесли в деревню подорвавшегося на мине пастуха. Да и не было особой нужды ходить туда. Лес в той стороне грибами не славился. Для охоты на болотную дичь у колхозников не оставалось времени. А ради клюквы не стоило рисковать.

Но все знали, где эта тропа, и Сема вскоре вывел на нее Вовку и Катю.

— По сторонам не рыскать, — сказал Сема, обращаясь к Кате.

Больше не разговаривали. И настроение было не то, и надоедливый дождь не располагал к разговору. Поднялся ветер. Деревья закачались, заскрипели, обдавая ребят водой. Лес наполнился гулом, точно заработал огромный вентилятор.

Катя посмотрела на сердитые разлапистые ели. «А ведь он — один!» — подумала она о Саньке. И ей стало страшно. Катя чувствовала себя виноватой: «И зачем я дразнила его!»

Первую остановку Сема сделал у вывороченной с корнем сосны.

— Кричи, — сказал он Кате. — У тебя голос звонкий.

Та не поняла.

— Что кричать?

— Так и кричи: «Са-нька».

— Са-а-ша-а-а! — пронзительно закричала Катя. Прислушались. Лес гудел строго и тревожно.

— Еще, — произнес Сема.

— Сашо-о-ок!

Высокий голос Кати вплетался в лесной гул и придавал ему какую-то страдальческую нотку.

— Еще, — потребовал Сема.

— Са-ашенька-а!

Вовка усмехнулся и сказал:

— Ты еще как-нибудь придумай! Разнежничалась!.. Поздно только!

Катя печально посмотрела на Вовку. Она не обиделась. Она боялась, что Санька никогда не отзовется.

— Теперь вместе, — скомандовал Сема.— Раз... Два!

— Са-анька-а-а!

Ветер подхватил их крик и унес куда-то к Усачам. Ответа не было.

— Пошли дальше, — сказал Сема.

Когда они вышли к болоту, дождь прекратился, но ветер разыгрался не на шутку. Он несся над трясиной и упругой стеной наваливался на лес, зачесывая в одну сторону листья и ветви.