В русской морской артиллерии тогда применяли в основном два типа снаряда: бронебойный и фугасный. Оба снаряда снабжались донным взрывателем. Взрыватели этих снарядов срабатывали после пробития брони, борта корабля или при падении в воду. Русский фугасный снаряд фактически был первым полубронебойным снарядом, а в русском флоте уже тогда основным направлением стало применение проникающих боеприпасов при стрельбе по кораблям. Исследования опыта прошлого показывают, что проникающие снаряды (бронебойные и фугасные с "тугими" взрывателями) примерно в 5-6 раз более эффективны, чем фугасные снаряды с мгновенными взрывателями при стрельбе по любым кораблям. Позже в Цусимском бою стреляя "легкими" снарядами с "тугими" взрывателями эффект воздействия был такой: японский БР "Миказа" получила 32 попадания 152-305мм снарядами и потерял 113 человек, а русский БР "Орел" получив 55 попаданий 152-305мм снарядами потерял 128 человек. Вот читатель и суди сам. В германском флоте после Русско-японской войны крупнокалиберные орудия имели только бронебойные и полубронебойные снаряды, а после Ютландского боя и английский флот имел такой же боекомплект. В Ютландском бою 3 английских линейных КР и 3 БРКР были уничтожены бронебойными снарядами германских линкоров. Поэтому принятие в русском флоте на вооружение в основном проникающих снарядов не была ошибкой. Эти типы снарядов с донными взрывателями составляли основу боекомплекта русских кораблей и в дальнейшем. Само собой разумеется, что у таких снарядов должны быть прочные корпуса. Если внимательно рассмотреть чертежи этих снарядов, то можно заметить что объем камеры для ВВ у русских снарядов при невысоких прочностных свойствах материала был достаточно большим и их слабое фугасное действие надо искать в другом. Вместе с тем надо отметить, что уже во время войны, после первых известий о сильнейшем действии японских фугасных снарядов (бой "Варяга", бои при Порт-Артуре, бой в Желтом море и бой в Японском море), имелась возможность изготовить для 2-й Тихоокеанской эскадры новый боекомплект фугасных 'снарядов с большим объемом камеры для ВВ. Разработка этих снарядов началась еще до начала Русско-японской войны. Наконец суммарная производительность русских заводов выполнявших заказы морского ведомства обеспечивала в мирное время ежегодные поставки до 60000 снарядов всех типов и калибров (до 2000 305мм, 25000 152мм и др.). При существующей норме снабжения фугасными снарядами требовалось до 5 месяцев для замены всех фугасных снарядов новыми. Однако главной слабостью русской артиллерии было использование в качестве ВВ пироксилина. Он обладал достаточно большей скоростью детонации и мощностью, а его промышленное производство могло быть налажено на том же оборудовании, что и производство бездымного пороха (пироксилин являлся промежуточным продуктом при его производстве). Поэтому его применение в качестве ВВ было экономически выгодным. При этом почти во всех странах мира в качестве ВВ бронебойных и полубронебойных снарядов использовался обыкновенный бездымный или даже дымный порох. Однако и пироксилин, и бездымный порох обладали низкой плотностью. Наконец обычный пироксилин обладал невысокой стойкостью, но благодаря подбору его определенной влажности в 10-25% удалось обеспечить его использование и в бронебойных снарядах. Для надежного подрыва влажного пироксилина требовались весьма мощные детонаторы, которые и были применены во взрывателях. Но малейшие неточности с определением влажности пироксилина могли привести к различным неприятностям. Повышение влажности свыше нормы вело в лучшем случае к весьма слабому взрыву (взрывалась только детонирующая часть заряда, что и происходило часто с русскими снарядами), а при снижении влажности возникала вероятность детонации ВВ от простого удара снаряда в преграду

В "русском флоте делались попытки использовать в качестве ВВ пикриновую кислоту, но они не были удачными. Снаряды взрывались при соприкосновении с броней, а в ряде случаев взрывались прямо в стволе орудия. Наконец при длительном хранении это ВВ вступало во взаимодействие с металлом корпуса снаряда, образуя взрывоопасные соединения, по чувствительности не уступающие гремучей ртути. О наличии в Германии производства тола в русском флоте было известно до начала войны, но должного внимания на это не было обращено.

В 1901 году в английском флоте были проведены натурные испытания различных типов снарядов (опыты с броненосцем "Беляйль"). В результате опытов в английском и японском флотах все фугасные снаряды стали снаряжаться пикриновой кислотой (лиддит в английском, мелинит во французском, шимоза в японском) и снабжаться мгновенными взрывателями. Однако бронебойные снаряды все продолжали снаряжать порохом. Надо заметить, что в сухопутной артиллерии пикриновая кислота (лиддит) стала широко применяться именно с Англо-бурской войны 1899-1902 гг. Хотя в Германии к началу Русско-японской войны тол был освоен в производстве, но в германской морской артиллерии он не использовался. В русской морской артиллерии его начали использовать сразу после войны, с 1906 года, когда были проведены опыты со снарядами обр. 1892 г, но снаряженными толом.

Именно переувлажнение пироксилина (случайное или умышленное) приводило к тому, что значительная часть русских снарядов не взрывалась (по английским данным в сражениях с 1-й Тихоокеанской эскадрой до 20%, а в Цусимском бою до 33%). Причем к октябрю 1904г, время выхода 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток, это было уже известно специалистам. Однако операция переснаряжения старых снарядов толом была проведена только после окончания войны в период с 1905 г по 1906г. Как быстро это можно было сделать7 Вероятно, эта операция потребовала бы несколько недель при определенных навыках. Так в 1916 году, получив от японцев БРпКР "Варяг" его экипажу пришлось переснаряжать снаряды толом самостоятельно, так как у японцев они были снаряжены черным порохом. Например, для переснаряжения существовавшего боекомплекта снарядов и торпед 2-й Тихоокеанской эскадры требовалось бы закупить в Германии около 200 т тола (до 12 вагонов). Эти работы могли быть закончены в течении 2-3 недель. Наконец, в крайнем случае, можно было воспользоваться и мелинитом (его производство уже было освоено в России), заказав его русским или французским заводам. Конечно, он был весьма опасен, но обеспечить его надежность на 6-8 месяцев было вполне возможно.

Анализ повреждений нанесенных русскими кораблями японским показывают, что если бы русские снаряды, даже "легкого" типа с малым объемом камеры для ВВ были бы снаряжены толом, то в бою в Желтом море японцы потеряли 2 БР, а в Цусимском сражении 1 БР.

И так в августе перед руководством русского флота встала сложная проблема, как добиться перелома в ^ойне на море. Формальных ресурсов было более чем достаточно (таблица 8.2). Так только БР со сроком службы 10 и менее лет имелось 8 (4 в достройке) и 2 БРпКР (1 в достройке) Кроме того, в высокой степени готовности находились несколько устаревшие, но достаточно мощные 3 БРДР, 1 БРпКР и, наконец, имелось 3 БР береговой обороны (БРБО) с современной артиллерией.

Русскому морскому командованию надо было не проявлять торопливости и хорошо подготовиться к последней схватке. Однако победила точка зрения "флот ради базы", то есть надо "идти спасать Порт-Артур". Заметь уважаемый читатель именно ошибочная идеология толкала русский флот к катастрофе, Даже вице-адмирал С.О.Макаров, авторитет которого давил на общественность страны, тоже высказывался в этом духе: "Потеря Порт-Артура будет ужасным ударом". Ну и что? Фельдмаршал М.И.Кутузов, выдающийся русский стратег, сдал Москву, а войну выиграл. И все же в той обстановке общей растерянности и находясь под прессом либеральных газет требующих "немедленной помощи Порт-Артуру", власть уступила настояниям З.П.Рожественского о скорейшей отправки 2-й Тихоокеанской эскадры. Интересно не на английские и японские деньги был поднят этот "ура-патриотический шум"?

Вместо того, что бы определить срок выхода эскадры по готовности последнего строящегося БР "Слава" (к январю-февралю 1905 г.) и появление ее на театре в мае-июне, командующий эскадрой непрерывно торопил высшее руководство страны с быстрейшим ее выходом, мотивируя это уверенностью, что Порт-Артур устоит и остатки 1-й Тихоокеанской эскадры удастся использовать. Наконец торопливость объяснялась им и тем, что организацию снабжения углем в походе придется создавать заново. Последний аргумент совершенно несерьезный ведь эскадра простояла у Мадагаскара более двух месяцев до марта и появилась на театре военных действий в том же мае.

Цель похода 2-й Тихоокеанской эскадры была прежняя "овладеть морем для деблокады Порт-Артура и пресечения снабжения морем японской армии на континенте". Скучно, но вновь приходиться повторять, что даже в фантастическом варианте соединения двух эскадр в Порт-Артуре они не смогли бы снять его блокаду с суши, да и, наверное, с моря. Ведь 8 новых БР (из них 3 БР после осады в Порт-Артуре требовали длительного ремонта) было мало для боя с 12 броненосными кораблями противника для овладения морем, а без него план похода рушился. Да и соединиться эскадрам можно было только в Порт-Артуре, простреливаемом осадной артиллерией. Пополнение в Порт-Артур можно было доставить только морем и опять только через Корейский пролив, а это было возможно лишь при полном разгроме японского флота, что было тогда совершенно нереально.