— Сексуальная революция всколыхнула и омолодила кровь многим нациям Запада, — бесконечно двигаясь, пояснил Кристофер. — Возникли интерес к жизни, энергия, страсть, особая субкультура, основанная на взаимоотношениях мужчины и женщины. Чопорность в половых отношениях порождала скованность наций, неспособность их к движению. Нельзя идти вперёд с тяжёлым и ненужным хламом прошлой эстетики. Сексуальная революция отсекла постромки, и повозка с тяжёлым грузом покатилась сама собой, а освобождённые кони понеслись вперёд. То же самое мы должны сделать в России. Только иным способом, поскольку сексуальная революция не годится для русских. Она несёт за собой нежелательные для мира побочные явления — агрессивность, преступность, наркоманию. «Валькирия» — чистый продукт и самый приемлемый для этой страны.

— Вы хотите наладить его производство в России? — спросил Мамонт. — На базе фирмы «Валькирия»?

— Да, мистер Прист. — Кристофер сел напротив Дары. — И не только. Далее следует организация сети дистрибьютеров, супервайзеров, табуляторов, которые станут распространять продукт. Из рук в руки! Я создам культ «Валькирии», её почитание, преклонение перед ней. Каждый третий человек будет её жрецом…

— О, Кристофер, я хочу быть первой жрицей! — воскликнула Дара. — «Валькирия» приводит меня в восторг!

— Для вас, миссис, всё что угодно! — раскланялся гиперсексуальный мальчик. — Я подарю вам весь комплект продукта. Эта пробная партия изготовлена в Южной Америке…

Он метнулся на кухню. Дара взяла руку Мамонта.

— Спокойно, милый, — промолвила одними губами. — Так нужно…

Кристофер вернулся с небольшой упаковкой, напоминающей торт, на крышке которого мужчина целовал женщину. Их перечёркивала надпись — «Валькирия». Он преподнёс коробку Даре, поцеловав руку.

— Ах, миссис… Если бы вы были свободны от старого багажа…

— Увы, не свободна, — вздохнула она. — У меня ревнивый муж. Бойтесь его, Кристофер.

— Надо полагать, в дискетах технология производства «Валькирии»? — сухо спросил Мамонт.

— И потому я требую их в первую очередь!

— Могу я рассчитывать на определённый процент от прибыли? — поинтересовался Мамонт.

— Ваш муж невыносим! — Кристофер вскинул руки. — Он помешан на выгоде! Но я же сказал: прибыли не будет. Производство «Валькирии» заведомо убыточное предприятие.

— Хорошо, я могу получить продуктом!

— Он сумасшедший!

— Это всё для меня, — ласково ответила ему Дара. — Майкл безумно влюблён. Он обещал положить весь мир к моим ногам.

— Вы достойны этого! — с сожалением признал Кристофер. — Я бы тоже хотел положить его перед вами… Да, мистер Прист, вы получите свою долю продукта.

— Это следует оформить контрактом, — тут же заявил Мамонт. — Подготовьте его вместе с металлом к моменту передачи материалов.

— А как скоро я получу материалы?

— Как скоро будет металл.

— Этот презренный металл могут доставить завтра, — согласился Кристофер. — Но мне будет необходима охрана.

— Никакой охраны! — заявил Мамонт. — И никаких третьих лиц.

— Я стану охранять вас, — своим гипнотическим тоном проговорила Дара. — Вы доверите мне это, Кристофер?

— Безусловно, миссис…

— Утром я пригоню машину, — продиктовал Мамонт. — Мы вместе поедем к месту, где вы получите металл. Погрузите золото, я сяду к вам в машину. И передам материалы.

— В моём присутствии, мой мальчик, — добавила Дара.

Кристофер тихо простонал и прикрыл глаза:

— Завидую вам, Прист…

— Итак, завтра в восемь утра, — Мамонт встал. — Я похлопочу, чтобы вам включили телефон.

— До завтра, миссис! — провожая, сказал Кристофер. — За вас готов отдать всё золото, что имею.

— До завтра, — проронила она. — Благодарю за подарок.

Мамонт едва удержался до машины. И когда они захлопнули за собой дверцы «Линкольна», он обнял Дару и стал целовать лицо, глаза и губы — жадно и восторженно, как подросток.

— Прекрати, Мамонт! — холодно сказала она, пытаясь высвободиться. — Раскис от какой-то гадости!

— Я раскис от победы! — чуть не крикнул он.

— Не спеши, милый, — жёстко проговорила она, однако расслабилась. — До победы теперь ещё дальше…

Мамонт с сожалением выпустил её из объятий, включил двигатель и тронулся с места. Дара смотрела в одну точку.

— Мне известно, что мы пили с тобой, — сказала она. — В монастырях поклонников культа Фаллоса в Тибете существовал обряд жертвоприношения. Избирали двух разнополых детей грудного возраста. Мальчика воспитывали в мужском монастыре, девочку — в женском. До двенадцати лет они никогда не видели друг друга. Мальчик не имел представления, как выглядит женщина, девочка никогда не видела мужчин. Но им ежечасно говорили друг о друге, описывали девочке красоту мальчика, а мальчику — девочки. И всё время давали напиток, по составу примерно такой же, что отведали мы. Только он назывался «эликсиром любви». Основной возбуждающий компонент его — доледниковое растение трапа патанс. Это водяной орех, который сохранился доныне… В день жертвоприношения подростков в последний раз поили эликсиром и вводили в храм Фаллоса. Они бросались друг к другу, мгновенно сливались и умирали от оргазма. Таким образом возносилась жертва… Но сами жрецы никогда не пили эликсира.