Суворов не без иронии послал Потёмкину поздравление с затянувшейся до крайности победой: «С завоеванием Очакова спешу вашу светлость нижайше поздравить. Боже, даруй вам вящие лавры…». [341]

За эту кампанию Г. А. Потёмкин был незаслуженно награждён высшей степенью ордена св. Георгия и получил в память потомству именную золотую медаль с изображением его персоны, о чём сама императрица указывала в рескрипте: «…почтили мы Вас знаком 1-й степени военного Нашего ордена… жалуем Вам фельдмаршальский повелительный жезл, алмазами и лаврами украшенный… и в память оным сделать (приказали) медаль…» [342]

Она (диаметром 80 мм) была выполнена мастером Карлом Леберехтом. Надпись вокруг «монументального портрета» самого Потёмкина гласила: «Князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический генерал-фельдмаршалъ». На оборотной стороне изображён план штурма крепости Очаков с надписью в верхней части: «Усердием и храбростью». [343]

«А. В. Суворов… получил в награду бриллиантовое перо на шляпу ценой в 4450 рублей», [344] Кутузов — орден св. Анны 1-й степени и Владимира 2-й степени. [345] Особо отличившиеся офицеры были награждены орденами Георгия и Владимира, а «незаслужившим» их при штурме Очакова «…жаловали мы знаки золотые для ношения в петлице на ленте с чёрными и жёлтыми полосами…». [346] Этот крест с закруглёнными концами представлял собой нечто среднее между офицерским орденом и видоизменённой крестообразной медалью. Исключительная редкость его объясняется сравнительной малочисленностью награждённых. И хотя знак этот по рангу стоит ниже боевых орденов, в историческом смысле он представляет бесспорно больший интерес.

На лицевой стороне его, в середине, в двойной овальной рамке помещена трёхстрочная надпись: «ЗА СЛУЖБУ — И — ХРАБРОСТЬ», а на оборотной, точно в такой же рамке — четырёхстрочная надпись: «ОЧАКОВЪ — ВЗЯТЪ. 6. — ДЕКАБРЯ — 1788».

Награждённому этим крестом сокращался срок службы на «три года из числа лет, положенных для заслужения ордена военного…». И по истечении его офицер «…должен получить этот орден (св. Георгия), яко за подвиг…». [347]

В своём рескрипте Екатерина пишет очень много об офицерских пожалованиях, а о награждении солдат обмолвилась лишь одной фразой: «…Нижним чинам и рядовым, на штурме Очаковском бывшим, за храбрость их, Всемилостивейше жалуем серебряные медали…» [348]

Медали эти — необычной формы: узкий овал с изображением вензеля Екатерины II, увенчанного императорской короной; под ним лавровая и пальмовая ветви, перевязанные лентой.

На оборотной стороне медали изображена девятистрочная надпись: «ЗА — ХРАБРОСТЬ — ОКАЗАННУЮ — ПРИ — ВЗЯТЬЕ — ОЧАКОВА — ДЕКАБРЯ — 6 ДНЯ — 1788».

Медаль эту получили участники штурма крепости Очаков, а носили её солдаты на груди на Георгиевской ленте.

Война с Турцией велась полным ходом. В связи с этим все войска были сосредоточены на юге России. В то время, когда русская гребная флотилия в лимане перед Кинбурном громила турецкий флот и велась подготовка к осаде Очакова, Швеция на севере 21 июня 1788 года без объявления войны начала военные действия против России. Король Густав III был намерен вернуть все прибалтийские земли, завоёванные Петром I, и снова превратить Балтийское море в шведское озеро. Кроме этого, он требовал от своей двоюродной сестры Екатерины II отдать Турции Крым и восстановить с ней границы, существовавшие до Кючук-Кайнарджийского мира.

Итак, Россия вынуждена была вести войну на два фронта. «Матушка, всемилостивейшая государыня! — писал с горьким сочувствием Г. А. Потёмкин императрице, — заботят меня ваши северные беспокойства!» [349] Действительно, создавалась серьёзная угроза — подступы к Петербургу оставались почти обнажёнными. Императрица сетовала на Петра: слишком-де «близко расположил столицу». [350] Из Петербурга вызваны были гвардейские части, и 19-тысячная армия под командованием генерала Мусина-Пушкина была направлена к границе, навстречу Густаву III с 38-тысячным войском. Шведский флот в это время шёл прямым курсом на Кронштадт, минуя береговые пограничные укрепления с целью разгромить русскую эскадру и с помощью десанта захватить Петербург.

Король Швеции не сомневался в своей победе. Он уже назначил коменданта города и с полной уверенностью обещал сбросить с пьедестала статую Петра I на Сенатской площади, а своим придворным дамам устроить роскошный бал в Петергофе.

Старый герой Чесмы адмирал С. К. Грейг со своей флотилией встретил противника у острова Гогланд — в центральной части Финского залива — и 6 июля 1788 года дал сражение. Его активные действия вынудили шведов отступить и уйти в Свеаборг.

По стечению дипломатических обстоятельств, а также из-за неповиновения финских частей в военных действиях против России Швеция была вынуждена вернуть сухопутные войска в свои границы, и остальные два года война продолжалась только на море.

Весна 1789 года принесла русским первый сюрприз. Двадцатичетырёхпушечный катер «Меркурий» лейтенанта Кроуна взял в плен сорокачетырёхпушечный шведский фрегат «Венус» с экипажем 302 человека. За эту смелую удачу Кроун получил звание капитана 2 ранга и под своё командование отремонтированного пленника «Венуса», на котором в дальнейшем показывал чудеса отваги. [351]

К этому времени русский флот лишился С. К. Грейга, который умер от простуды, и на его место вступил медлительный и нерешительный адмирал П. В. Чичагов. На сомнения императрицы о его способностях ответил, что шведы «Бог милостив, матушка, не проглотят!» и убедил её своими дальнейшими действиями. [352] В июле он дал шведам сражение у острова Эланд, после которого они вынуждены были уйти в Карлскрону зализывать раны.